Выйти из подобной ситуации, когда объективные интересы власти диктуют одно, а объективные условия реализации этой власти — совершенно противоположное, практически невозможно. "Блицкриг" в этом направлении очевидно захлебнулся и не мог не захлебнуться. "Согласительные комиссии" Совета Федерации и Думы по отвергнутому губернаторами законопроекту, конечно, могут быть созданы до 7 июля, когда нижняя палата российского парламента собирается уходить на летние каникулы. И Строев, возможно, успеет до среды собрать губернаторов и попросить Селезнева о создании такой комиссии, чтобы не доводить дела до "судьбоносного" голосования Думы. Все это еще раз чуть-чуть перераспределит "сферы влияния" на верху российской политики. Но когда комиссия придет к искомому согласию, на дворе, скорее всего, будет стоять осень, а с ней возможны и повышение потребительских цен, и прогнозируемый экономистами очередной "обвал" рубля, и новая вспышка боевых действий в Чечне, и так далее, и тому подобное.
В политике, как и в шахматах, есть понятие "потери темпа". Именно спровоцированную потерю темпа мы сегодня и наблюдаем в действиях так называемой "президентской команды", участники которой, по сути, не имеют даже общих интересов, не говоря уже про общую идею. Ельцинская ставка на "класс собственников" в условиях "приватизации" советской экономики и политики обернулась ставкой на "олигархов" и "региональных баронов", потому что нельзя из слона сделать тысячу мышей. В результате получилось то, что только и могло получиться — почти хрущевский малоэффективный симбиоз совнархозов с отраслевыми министерствами, лишь слегка модифицированный другим "идейным" обеспечением: не "догнать и перегнать Америку", а "интегрироваться в мировой рынок", куда еще принимают наше сырье и "сидящих на трубе", но вовсе не собираются брать всю Россию. После десяти лет "демократических реформ" это стало ясно, кажется, всем. Но, видимо, не меньший срок понадобится для осознания следующего факта — в России "патриотическая" политика не может быть совмещена с "либеральной" экономикой. А значит, государство не просто должно рано или поздно вернуть себе "командные высоты" — ему придется заново вовлекать в экономику и политику подавляющее большинство населения страны. В противном случае это вовлечение пойдет "снизу", как в 1917 году. А модернизировать страну "для народа, но без народа", что было реальным в начале XVIII века при Петре I, сегодня не удастся ни Путину, ни любому другому политику, кто, возможно, готовится прийти к власти, используя (или даже провоцируя) провал нынешнего президентского "блицкрига".
Николай КОНЬКОВ
Александр Синцов ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОПОТЬ
Если уподобить политическое устройство государства какой-нибудь самодвижущейся конструкции, предположим, автомобилю, тогда за систему зажигания можно принять администрацию президента, Думу — за кривошипно-шатунный механизм. А Совет федерации причислить к карданному валу.
Модель нашего государственного автомобиля оказалась, как видно, полноприводной. Отключили один кардан, перевели вращающий момент на передний мост — автомобиль даже не дрогнул — как шел, так и идет. Вроде бы все шестерни и трансмиссии сработали по воле шофера. Но не без воздействия некого ловкого автомеханика, "подрегулировавшего" кое-какие зазоры и люфты. Автомеханик этот с лицом Примакова по закоренелой цековской привычке закрутил интригу с участием Лужкова, Зюганова, Строева. Результатом стало "восстание регионалов". После которого, буквально через час, Примаков продемонстрировав класс интригана и провокатора, выступил за "согласие".
В сравнении с мощью этой акции действия фракций Думы выглядят довольно примитивно.
"Единство", простое как поршень, продавливало в нужном направлении волю Путина. Досада, которую вызывает эта партия у демократов, можно объяснить сходством ее коллективного характера с КПСС. В сравнении с ней КПРФ— настоящая большевистская организация. А "Единство"— уютное вместилище советского согласия и бесшабашности. Что-то фундаменталистское чувствуется в поведении и трепетного Грызлова, и хитроватого Шойгу. Все эти три недели им как бы странно было снисходить до суеты вокруг Совета федерации со своих мировоззренческих, теософских, божественных высот. Они мимоходом и до изумления просто все это время кризиса трактовали "проблему". Произносили чарующие фразы о "необходимости укрепления властной вертикали", о "рамках конституционного поля". Разве что только не повторяли они черномырдинского: "Работать надо!" А в остальном смотрелись как второе издание НДР, классической партией власти, а точнее, партии конкретного президента. Напрашивается вывод: на сколько и чем отличается от Путина Ельцин, на столько и тем отличается НДР от "Единства". Явное сходство прослеживается, например, в вопросе о судьбе Совета Федерации. Ельцин с НДР громил Советы нардепов. Путин с "Единством" громит Совет федерации. Ельцин поступал грубо, кроваво, безумно. Путин— тонко, бесконтактно, расчетливо. Но оба — с одинаково полным и безоговорочным одобрением своих партий.
Читать дальше
