Андрей Ашкеров - По справедливости - эссе о партийности бытия

Точная дата значения, разумеется, не имеет.

Подробнее об этом в параграфе «Запад» нашей монографии «Социальная антропология» (М., 1995).

Интересный анализ взаимосвязи ценностей и стоимостей присутствует у Никласа Лумана. См. также нашу работу «Экономические и антропологические интерпретации социального обмена» в «Социологическом журнале» (2001, № 3) или главу о социальном обмене в книге «Социальная антропология».

В современной философии одним из наиболее искренних сторонников этой точки зрения является Джон Роулс.

Распространяется это и на только что приведенный пассаж. И дело даже не в том, что к нему вполне применим известный каждому первокурснику «парадокс лжеца», а в том, что все сказанное действительно может воплощать истину. Может, но лишь при одном условии – если восприятие сказанного будет являться предметом самого минимального консенсуса. Хотя бы на уровне согласия автора с самим собой.

Одним из тех, кто не только замечает, но и эстетизирует произошедший поворот, является Жан Бодрийяр с его идеей зла как прозрачности: «Распались, неизвестно по чьему тайному умыслу, созвездия вкуса, желания, воли. А созвездия злой воли, отвержения и отвращения, наоборот, стали более яркими. Кажется, что оттуда исходит какая-то новая энергия с обратным знаком, некая сила, заменяющая нам желание, необходимое освобождение от напряжения того, что заменяет нам мир, тело, секс. Сегодня можно считать определенным только отвращение, пристрастие же таковым более не является. Наши действия, наши затеи, наши болезни имеют все меньше объективных мотиваций; они все чаще исходят из тайного отвращения, которое мы испытываем к самим себе, из тайной выморочности, побуждающей нас избавляться от нашей энергии любым способом; это следует считать скорее формой заклинания духов, нежели проявлением воли. Быть может, это какая-то новая форма принципа Зла, эпицентром которого, как известно, как раз и является заклинание злых духов?» [Бодрийяр. Прозрачность зла. С. 106–107].

Примечательно, что в сходных терминах Мишель Фуко рассматривал отношения власти.

Данная постановка вопроса, безусловно, восходит к Иммануилу Канту.

Сталинский тезис об «обострении классовой борьбы по мере построения социализма» предполагал не столько то, что вредитель искался среди всех, «среди нас», сколько то, что он обнаруживался в каждом.

К числу этих издержек относятся и позднесоветские попытки «декоммунализации», связанные с массовым жилищным строительством (не только пресловутые «хрущевки», но и любые типовые дома «эконом-класса», превратившие города в распластанные до горизонта пригороды).

Вопреки тому, что думает, например, Вадим Цымбурскии [См., в частности, его примечательное интервью http://www.russ.ru/culture/besedy/novyj_vozrast_rossii].

См., например, http://rus-proekt.ru/russian_truth/2190.html