Кричащий Волк - Объявление войны. Убийство людей ради спасения животных и планеты

Я проиллюстрирую военное вмешательство примером, резко контрастирующим с методами работы внутри системы. Вот способы, которыми можно покончить с вивисекцией. Зоозащитники стоят с плакатами перед зданием лаборатории, скандируя: «Чего мы хотим? Освобождения животных! Когда мы хотим его? Сейчас!» Тем временем люди из СМИ берут интервью у представителя протестующих. Напротив них стоит группа в поддержку опытов на животных, состоящая из исследователей, аспирантов и их детей. Они тоже выкрикивают лозунги, и их тоже показывают в шестичасовом выпуске новостей.

Журналист описывает демонстрацию в газетной статье, цитируя отрывки заявления представителя зоозащитников, которые звучали наиболее «по-террористски», потому что людям нравится читать захватывающие материалы. Автор также приводит слова уважаемого исследователя из этой лаборатории, который объясняет общественности, что опыты на животных жизненно необходимы для здоровья общества, и если бы они не были разрешены, эти самые зоозащитники едва ли были бы живы сегодня. Между тем, за 2,5 метровой оградой с колючей проволокой, за кирпичными стенами в металлических клетках члены нашей семьи сжались в комок в страхе, боли и ужасе. Они ведь даже не видели эту прекрасную демонстрацию по телевизору.

После демонстрации активисты идут домой, планируя написать письмо конгрессмену, чтобы попросить его о более комфортных условиях содержания лабораторных животных и строгих правилах работы лабораторий. Но на конгрессменов куда более сильное и эффективное влияние оказывают люди со своими интересами, инвестирующие в опыты на животных, представляющие фармацевтическую или медицинскую индустрию, а также производящие корма для животных и разводящие их. Мясная, меховая и другие индустрии угнетения животных тоже лоббируют опыты на животных изо всех сил, поскольку видят в потенциальной победе зоозащитников опасный прецедент, который может повлиять и на их будущее. В письмах конгрессменам люди просят обеспечить соблюдение уже принятых законов, поскольку соблюдение законов коренным образом отличается от их принятия государством. Поэтому зоозащитникам приходится требовать принятия законов, которые бы предписывали соблюдать уже принятые законы.

А теперь представьте себе освободителей, участвующих в воинственном вмешательстве. Лаборатория тщательно изучается. Разведчики дают информацию о том, что где находится и как добраться до животных. Однажды ночью имеет место взлом, который приносит спасение двадцати кроликам, сорока мышам, шести собакам и двум шимпанзе. Оборудование, которое использовалось в экспериментах, уничтожается или повреждается наряду с дорогими компьютерами и другим имуществом. Животных отвозят в заповедники, где они могут жить до конца своих дней в мире и покое. Тем временем полиция занята поиском улик. Исследователи высказывают СМИ свое негодование в связи с кражей животных и уничтожением собственности, распинаясь на тему того, что наука отброшена на столетие назад.

Потом в один прекрасный день кто-то из вивисекторов получает письмо с просьбой прекратить заниматься тем, чем он занимается, в противном случае ему предстоит стать жертвой последствий отказа. Разумеется, исследователь продолжает свою жестокую работу. Спустя неделю он садится в свою машину, и она взрывается, навсегда ставя крест на всех его проектах. Другие исследователи тоже получают анонимные письма, в которых и им предлагается перестать убивать животных, в противном случае их аналогичным образом придется остановить.

В результате исследователи начинают требовать защиты у полиции и спецслужб. Лаборатория превращается в крепость. Рабочее настроение и боевой дух исследователей ниже некуда. Они не чувствуют себя в безопасности даже дома. Кто-то предпочитает уволиться или устроиться в другую лабораторию. Некоторые аспиранты и дети исследователей решают, что опыты на животных слишком опасны и выбирают другую карьеру. Очень скоро стоимость частной охраны или оплаты полицейской защиты сокращает масштабы экспериментов, потому что бюджет лаборатории расходуется на меры безопасности, а общественность начинает злиться на лабораторию за то, что та тратит деньги налогоплательщиков на подобные нужды.

Итак, мы рассмотрели два сценария атаки на вивисекцию. В рамках первого писались письма, делались заявления, продавались газеты, публика развлекалась, а животные продолжали страдать и умирать. Второй вариант позволил освободить животных, нейтрализовать серийного убийцу животных и сократить страдания животных путем террора и деморализации. Когда люди говорят, что для них это уже слишком, освободители уточняют, что бы те сказали, если бы речь шла о членах их семьи, которых кто-то пытал бы и убивал. Стояли бы они снаружи лабораторий, скандируя лозунги? Писали бы письма конгрессменам? Или сделали бы все возможное, чтобы остановить ублюдков, убивающих их родственников? Освободители утверждают, что если бы человек был в состоянии представить себя сражающимся за свою семью, состоящую из людей, он бы смог представить себя сражающимся за животных.