Ян Новак-Езёраньский - Восточные размышления. Сборник статей и интервью 1991-2003

Яцек Куронь в своей статье «Я понимаю гнев украинцев» («Gazeta Wyborcza» от 22 мая 2002) имеет смелость прочувствовать и понять положение другой стороны в споре за Мемориал защитников Львова или «Львовских орлят» (польск. Cmentarz Orląt Lwowskieh ) нa Лычаковском кладбище. Он принадлежит, несомненно, к особым символическим объектам. Как поляки, так и украинцы в своем большинстве помнят только несчастья, которые они пережили, и не помнят несчастий, которые они причинили. В 1918 году трагедия первых и вторых состояла в том, что и поляки, и украинцы были не на жизнь, а насмерть влюблены во Львов, который уже столетие был их городом. Как в каждой войне, польско-украинскому конфликту сопутствовала взаимная ненависть, которая всегда приходится матерью злу.

Куронь в своем благородном высказывании обходит тот факт, что с польской стороны уже были сделаны серьезные уступки, которые должны были лишить Мемориал защитников Львова статуса «пантеона славы польского оружия в победоносной войне с украинцами». В этом деле уже были достигнуты и подписаны соглашения. Pacta sunt servanda . То есть с момента, когда украинская сторона согласилась на надпись на памятнике в новой редакции, полякам стало трудно отобрать у павших слова, называющие их смерть героической. Президент Квасьневский поступил правильно, отложив торжественное открытие памятника до момента достижения согласия. Это согласие и дружба обоих народов слишком важны для будущего, чтобы позволить им разбиться о надпись на могильной плите. С польской стороны необходимы терпение и спокойствие и, прежде всего, воздержание от публичных высказываний, которые бы осложнили попытки доброжелательных украинцев урезонить у себя в стране крайне националистические элементы. Ненавистный национализм присутствует с обеих сторон, принося ощутимый вред обоим соседним государствам. Нетерпение и возмущение Анджея Пшевозника понятно, если представить, что он был тем человеком, который в трудных и продолжительных переговорах достиг нарушенный сегодня компромисс. Спор вокруг Мемориала защитников Львова стал настолько небезопасным для польско-украинских отношений, что все предопределяющие решения и высказывания необходимо оставить главам государства и правительствам.

Мне кажется, польская сторона могла бы безболезненно лишить Мемориал защитников Львова коннотаций, затрагивающих чувства украинцев, если бы мы установили там скромный памятник символическому рукопожатию Сечевика [7] Сечевой стрелец или «усус», боец «Украинского добровольческого легиона» в составе австро-венгерской армии. и Орленка [8] Молодой польский ополченец, подросток, принимавший участие в обороне Львова во время Польско-украинской войны (1918-1919). и поместили бы под ним надпись: «Памяти украинцев и поляков, павших в братоубийственной войне за Львов». Я также думаю, что доброжелательным жестом был бы отказ от возвращения на Мемориал защитников Львова памятников (не надгробий, а памятников) американским летчикам и французским пехотинцам. Они погибли в нашей борьбе с большевиками, а не с украинцами, и оба этих памятника должны быть поставлены в Польше на одном из кладбищ солдат, павших в войне с большевицким вторжением 1920 года.

Польша должна поддерживать Беларусь в обретении этнической и культурной идентичности.

Прав ли Ежи Гедройц, методично подвергающий критике восточную политику Республики Польша? Мои сомнения сводятся к тому, что редактор парижской «Культуры» не предоставил до сих пор никакой убедительной альтернативы и не уточнил, как эта политика должна вестись.

Кажется, что проводимая до этих пор политика объединения с Украиной и Литвой, последовательно продолжаемая каждым следующим польским правительством, начинает приносить свои плоды. Налаживание дружественного сотрудничества и сближение с Россией будет трудным, пока российская элита не смирится с утратой империи, но и в этой области терпеливые старания польской стороны можно упрекнуть в немногом. Критика Гедройца находит все же в отношении Беларуси полное обоснование. Предыдущие правительства, как и современная команда, не имели четко выделенной линии поведения ни в отношении деспотичного правительства Лукашенко, ни в отношении демократической оппозиции.