Допустить такую мысль — значит допустить, что вся человеческая общественность есть не более как система эксплуатации одних классов другими. Но мы знаем очень хорошо, что люди не способны жить иначе как в общественности, что иначе они погибают, и потому они, в лице всех классов, во все тысячелетия существования тысяч человеческих племен, так ясно это видели, что непременно создавали общественность и воссоздавали ее, если она начинала где-нибудь разрушаться. Мы, значит, должны отсюда вывести, что эксплуатация есть необходимое условие для того, чтобы люди не вымирали, а могли жить на свете. Но тогда пришлось бы признать, что эксплуатация составляет величайшее всечеловеческое благо! Вот к каким нелепостям приводит та граждански деморализованная и исторически невежественная точка зрения, которая возводит клевету на отношение общего Отечества к интересам его отдельных частей.
Откуда же могла возникнуть эта клевета? Она основана на том, что, закрывая глаза на существенный признак явления, его определяют на основании побочного . Таким путем софистики легко выставить любой абсурд. Огонь, например, нужен всем людям, и, не пользуясь им, нельзя жить. Но на огне люди обжигаются и от него иногда происходят пожары. Что же сказать о рассуждении, если оно, определяя значение огня для человечества, заявит: огонь есть способ сожигания человеческих жилищ и произведения опасных ожогов самим людям? Совершенно таков софизм, посредством которого социализм доказывает, будто бы Отечество всегда было системой эксплуатации одних классов другими.
Человеческое общество держится тем, что люди в нем оказывают услуги один другому, то есть, значит, каждый человек в нем пользуется существованием других людей и сам служит для их пользования. Общественная справедливость требует, чтобы этот обмен услугами был равным или пропорциональным, то есть, чтобы человек не брал у других больше того, что им сам дает. Такой обмен услугами ничего общего с эксплуатацией не имеет, напротив — это система взаимного благодеяния. Различие в характере услуг людей друг другу, понятно, не создает само по себе эксплуатации, а, напротив, именно делает обмен услугами особенно ценным и необходимым для всех. Эксплуатация появляется лишь в том случае, если при обмене услугами одна сторона получает непропорционально много.
Но это уже есть не закон жизни Отечества, а нарушение закона. Конечно, факт эксплуатации очень обычен в человеческой общественности, это также несомненно, как то, что огонь производит пожары и ожоги. Но совершенно неправда, будто бы какое бы то ни было общество было когда-либо на этом построено. В тех случаях, когда эксплуатация развивается сильно, общество, напротив, вследствие этого начинает разрушаться, потому что оно в основе держится главным образом добровольным подчинением всех данному строю и добровольной поддержкой ему со стороны всех, и когда строй общества делается эксплуататорским — его перестают поддерживать.
Известная доля принуждения, то есть насилия, неизбежна в обществе. Оно само создает власть, получающую право и обязанность действовать принудительно. Но принуждение есть лишь подспорье для того добровольного поддержания данного строя, которое производится всей массой общества. Одним насилием не может держаться никакая власть и никакой класс, если бы он и захватил власть. Каждый класс держится тем, что оказывает какие-либо услуги другим классам. Даже в случаях чистого завоевания, как, например, Англии норманнами, завоеватели стремятся общественно оправдать свое владычество и берут на себя какую-либо необходимую для общества функцию. В Англии, как известно, завоеватели и создали такое превосходное общество с такой внутренней свободой, какой не имел ни один народ. Сами завоеванные хранили в душе недовольство больше из-за национального самолюбия, а во всех остальных отношениях не могли не признавать, что завоеватели устроили их землю лучше, чем умели сделать они сами. Отсюда и возникло то примечательное обстоятельство, что английская аристократия — потомки завоевателей-норманнов — пользуется глубоким уважением народа даже и до сих пор.
Итак, если насилие и эксплуатация существуют между людьми, если в обществе существует и эксплуатация одного класса другим, то не в этом сущность общества, а во взаимных услугах классов и людей. Система этих взаимных услуг и составляет общество, а не эксплуатация, которая является элементом побочным, ненормальным, вредным, незаконным и по мере сил уничтожаемым. Истинный закон и основу составляет общее благо всех членов и классов общества, что по мере сил и разумения всегда и осуществлялось в Отечестве.
Читать дальше