Газета Завтра Газета: Газета Завтра 931 (38 2011)

Но это всего лишь виньетки. Фоном разрывается бодренький ансамбль с композицией "Просто я беременный — о да! И, причём, намеренно — о да!". Дмитрий Дюжев в компании молодых будущих мам посещает фитнес-центры, корчится на гинекологическом кресле, а в какой-то момент и вовсе обретает четыре ипостаси. Видеть на экране и одного беременного Дюжева — ситуация отнюдь не весёлая. А когда их становится четверо — как писал французский классик Дюма — "от такого зрелища убежишь!".

Удивительна и реакция общественности. Никто при виде беременного мужчины не впадает в закономерный шок, не таскает его по лабораториям, не изучает под микроскопом. Президент Медведев делает с героем фото на память, бабушки заботливо уступают в транспорте место, родные и близкие сдувают пылинки, и только папаша-традиционалист (Валентин Смирницкий) растерянно бурчит и хлопает ладонью об стол. На столе пару-тройку раз мелькает недорогой коньяк известной марки — отличное пойло для мутантов, не способных осознать всю значимость научного парадокса. Всё это люди некой условной России, которая давно обосновалась в нашем коммерческом кино, вытеснив хмурую реальность на задворки арт-хауса и авторских амбиций. Оставив последним жуть и мрак русской жизни, которую до сих пор неутомимо пестуют и режиссёры "новой волны", и Дмитрий Астрахан, и Алексей Балабанов.

Российская романтическая комедия последних лет — за редким исключением — не обходится без плагиата. В данном случае достаточно вспомнить голливудскую картину "Джуниор", где беременного мужчину играл Арнольд Шварценеггер, а его маленького ростом приятеля — Дэнни де Вито. К сожалению, параллель между "Джуниором" и "Беременным" исчерпывается схожестью габаритов типажей. Ни одно уважающее себя государство, кроме нашего, не породит на свет подобную концентрацию глупости и пошлости. Впрочем, публика, для которой создаются подобные фильмы, в своей массе и не заслуживает большего. Казалось бы, вся история отечественного кино "обновлённой" России должна уже исторгнуть из чрева кинотеатра биомассу, оскорблённую в лучших чувствах за свои же деньги. Но этого не происходит. Вместо того, чтобы бойкотировать профанацию "лучшего искусства на земле", зритель продолжает очаровываться и умиляться. "Беременный" стал лидером кинопроката в России и странах СНГ по итогам прошлых выходных и, по предварительным подсчетам, собрал за уикенд 3,6 миллиона долларов.

Вскоре готовых платить за столь незатейливые удовольствия ожидает ещё одно инфернальное развлечение. Не за горами новое творение авторов "Беременного" — ни больше ни меньше — современная адаптация "Карлсона" с тем же Михаилом Галустяном. Лишний раз подтверждающая, что со сценарными идеями у нас в кино большие проблемы. А Михаил Галустян — мужчина в самом расцвете лет, с эльфийскими ушками, да еще и с моторчиком — образ ещё более жуткий, нежели четыре беременных Дмитрия Дюжева вместе взятых. Высадка пришельца, живущего на крыше, намечена на 2012 год. Дата в контексте предсказаний индейцев майя и фильмов Роланда Эммериха весьма примечательная.

"Ансамбль Христа Спасителя и Мать Сыра-Земля" — загадочный проект русского культурного подполья. Альбомы тверского трио в Интернете пользуются бешеной популярностью, его феномен анализируют портал OpenSpace и журнал "Афиша", а дебютный концерт влёгкую собирает полный зал модного заведения. Выступление коллектива прошло в минувший четверг, 15 сентября в московском клубе "Hleb".

У Ансамбля около десятка альбомов с названиями вроде "Ксенофобия", "Взрыв православной анархии" и "Ангелы шовинизма", и с не менее характерными слоганами и эпиграфами: "За содержание диска никто ответственности не несёт", "альбом посвящается повести Николая Васильевича Гоголя "Тарас Бульба" или "сила не в правде, а в Боге".

Соответствуют и хиты — "Мы возрождаем инквизицию", "Путо-капуто", "По тошнотворной роже демократии", "Распни этих всех депутатов", "Почему ты ещё не в тюрьме?", "Побольше смотри телевизор!".

Афиша выступления гласила "Концерт в поддержку Муаммара Каддафи. Мы победим. Они падут."

В своих номерах Ансамбль дотянулся до чего можно и до чего точно не рекомендуется — политическая система РФ и мировая закулиса, политкорректность и иммиграция, феминизм и шоу-бизнес.

При прослушивании записей Ансамбля в голову приходит название культовой книги Адама Парфрея, исследующей экстремальные пласты современного общества — "Культура времён Апокалипсиса". А из богемного сленгового словаря — "хтонь" и "жесть". В песнях полная полифония голосов и образов — здесь медийные штампы и лютая маргинальная фраза, увесистая псевдонародная клюква и радикализм обособленной политической ячейки, смех художника и плач земли.