Сергей Бузиновский: РО (о загадочной судьбе Роберта Бартини)

Можно догадаться, что агентура «консерваторов» искала Гроссмейстера по приметам его последнего воплощения. Видимо, маска прирастает очень прочно, и стереть подчистую следы прежнего менталитета считается невозможным — особенно в мелочах. Сен-Жермен любил роскошь, изысканную одежду, драгоценные камни, охотно принимал изъявления преданности и восхищения. Бартини все делает «с точностью до наоборот» — одевается дешево и небрежно, кушает что попало, живет замкнуто. Он подчеркнуто демократичен — порой сверх всякой меры. «Его светлость комплексует!..» — ухмылялись министерские прозорливцы. Но остался некий внутренний аристократизм — в таланте держаться отстраненно от быта, в его поразительном умении провести ту самую невидимую черту. Осталась благосклонность к умной лести, к восхищению. И тонкий артистизм жеста… А «мания обладания камнями» проступила в томах кристаллографии, в той заколке с блестящим камушком, с которой не расставался Бартини. Этот единственный камень многократно отразился на страницах известных нам книг: блеснул бриллиантом Друда, «полыхнул белым и синим огнем» у Булгакова, рассыпался мириадами искорок в серых кристаллах «Лезвия бритвы», опасно замерцал на золотом телеобруче Руматы Эсторийского. А в «Красных самолетах» есть фотография молодого барона — вылитый Байрон!..

«Ваш роман еще принесет вам сюрпризы», — обещает Воланд. Но роман принес сюрпризы самому «Воланду» — первая же публикация в 1967 году сделала его «пеленгацию» вопросом времени. «Консерваторы» расшифровали «Мастера…» — охота началась. Цепь красных флажков все теснее стягивалась вокруг дома на Кутузовском проспекте. Именно в эти годы друзья Бартини заметили, что он словно чего-то боится. Последовал всплеск самых несуразных домыслов, в которых фигурировали Лубянка, Старая площадь и даже… итальянская разведка!

Бартини почувствовал: обложили! Он доживает азартно, на износ — встречается со множеством самых разных людей, разбрасывает знаки в журнальных очерках и интервью, работает с Чутко, дописывает «Цепь». Один за другим уходят из жизни тайные помощники. Последний удар был нанесен 5 декабря 1974 года: «красный барон» сброшен с шахматной доски…

Повторяем — это только версия. Опыт постройки лабиринта из подручных средств. Как было на самом деле, мы никогда не узнаем. «Вселенная по Бартини» устроена таким образом, что даже сам Бартини не мог бы этого удостоверить. По той простой причине, что в его шестимерном «Зазеркалье» нет разницы между бывшим и небывшим: «Вечно разветвляясь, время ведет к неисчислимым вариантам будущего…»

Трудно быть богом.

«Человек легче верит в то, что предпочитает», — иронически заметил лорд Бэкон. Был ли он монахом-францисканцем, стал ли «непонятым гением советской авиации»? Все возможно. Каждый выберет то, во что легче поверить.

…Мы искали золотого коня и золотую подкову — вот они, у Алексея Толстого в «Гиперболоиде инженера Гарина»: «Историю пришпорили, и она понеслась вскачь, звеня золотыми подковами по черепам дураков!»

Конь Истории…

Любопытнейший роман, и не только в смысле его явной прогрессорской направленности. Гарин — Гирин?.. У Ильфа и Петрова железную гирю пилят, надеясь добраться до золота. «Гиря» Алексея Толстого — сама Земля, ее золотая сердцевина. Это, пожалуй, самый «массивный» литературный образ алхимического золота под оболочкой тайны! А золотой ключик Буратино? Древний знак Мистерий, он и сегодня входит в атрибутику некоторых тайных обществ. У масонов, например, ключ — один из важнейших символов, наряду с перчатками, фартуками, шахматными половичками и прочей бутафорией. Некоторые исследователи полагают, что истоки этого знака следует искать в учении Пифагора. «Золотой ключ Пифагора» — священная цифра 4 (1+2+3+4=10. Декада!). Геометрический символ — квадрат — бессмертная человеческая душа. Четыре звезды падают на землю в Апокалипсисе, там же — четыре всадника, четыре пожара вспыхивают в булгаковской Москве, туманность Андромеды в каталоге Мессье — под номером 31 (3+1=4). Конь и диск у Ефремова (400 тонн и 400 метров). А в одной из ранних редакций булгаковского романа улетающий мастер дарит ученику Ивану свое единственное сокровище — ключ от балконной решетки. У Ильфа и Петрова — знаменитый «ключ от квартиры, где деньги лежат». В «Маленьком принце» ключ тоже упомянут — гаечный…

Золотой ключ — символ открытия тайн.

— Бартини, Буратино… — задумчиво проговорил Скептик.