Андрей Паршев: Горькая теорема

У нас не так много природных ресурсов, как утверждают сырьевые экспортеры.

Ориентировочные сведения об основных видах собственных запасов полезных ископаемых Российской Федерации содержатся в представленной ниже таблице (из книги: Путь в XXI век / Под ред. академика Д. С. Львова. М.: Экономика, 1999). Расчет проведен, исходя из уровня добычи 1991 года.

Вот и все, что у нас есть на ХХI век.

Представим, что мы решили всей страной жить только за счет продажи ресурсов. Так вот, если на каждого «россиянца» расходовать по 2000 долларов в год (166 долларов в месяц), то наших разведанных ресурсов (пусть даже стоимостью 30 трлн долларов — это оптимистическая оценка 1991 года) хватит ровно на 100 лет. Казалось бы, при нынешнем уровне экспорта, составляющем менее 300 долларов в год на человека, мы шестьсот лет могли бы не беспокоиться. Но не все так просто.

Во-первых, значительная часть разведанных ресурсов, а тем более перспективных, — это низкосортный уголь, да к тому же залегающий в Сибири. Как вы представляете себе строительство в нынешних условиях нового Кузбасса? Со старым-то непонятно что делать.

Во-вторых, мы не можем увеличить сырьевой экспорт в семь раз, даже если бы мы этого захотели. Сейчас и так продается все, что в принципе можно продать, но минеральных ресурсов — не более чем на 50 млрд долларов ежегодно. Так что же, олигархи удовлетворяются одной шестисотой от нашего богатства? Почему же они не развивают добычу? Что их лимитирует?

Просто в России не так уж много сырьевых месторождений, пригодных для разработки в условиях мирового рынка. Восточно-европейская равнина вообще не очень геологически изобильный район: кроме железных руд Курской магнитной аномалии, есть только низкосортный уголь. А ресурсы Азиатской России чрезвычайно дороги для разработки.

Даже нефтяные месторождения России экономически малопривлекательны для западных инвесторов. Себестоимость добычи кувейтской нефти — менее 4 долларов за баррель, а нашей — 14 долларов (по курсу весны 1998 года). Добычи! Не разведки и обустройства новых месторождений, а добычи! А если цена окажется ниже себестоимости, то где взять деньги на добычу? Предположительно конкурентоспособны лишь месторождения на шельфе Южного Сахалина.

Наше сырье из освоенных месторождений с удовольствием берут, но даже в их поддержание в рабочем состоянии средств не вкладывают. Инфраструктура изношена, знаменитая «труба» (система нефтепроводов из Сибири в Европу) выслужила все сроки. Все трубопроводы уже нуждаются в замене! В лучшем случае при непрерывном и дорогом ремонте они продержатся еще 10 лет.

И такая ситуация не только с минеральными ресурсами. Наши «неисчерпаемые» леса дают примерно по 4 кубометра ежегодного прироста древесины на человека, в Финляндии — 12 кубов.

Мифы о «неисчерпаемости» России внедряются людьми, имеющими процент от продажи нефти или урана из боеголовок. Это, уважаемый читатель, пора уже понимать.

В общем, те, кто считает, что предел падения нашей страны — это превращение страны в «сырьевой придаток» Запада, — неисправимые оптимисты. Мы можем стать «сырьевым придатком» всего на 5–10 лет.

Теперь об уникальных технологиях — считается, что это тоже наш ресурс, вроде сырья или оборудования. На самом деле подавляющее количество товаров массового потребления делается не по секретным патентам — джинсы строчить можно в любой точке мира. Но даже и уникальная российская технология, примененная где-либо еще, ликвидирует нашу фору. Технологии — это первое, что у нас купили в начале «открытости».

Итак, итог неутешителен: по пункту «сырье и комплектующие» у нашего производителя, точнее, у производителя на территории России, выигрыша нет.

И последнее — для тех, кто всерьез принял мой расчет, сколько долларов придется на каждого россиянина в виде платы за российское сырье. Напомню, что недра уже не государственные и не общественные — а частные ! «Священные и неприкосновенные».