Михаил Делягин - Россия для россиян

Это не значит, что мы смеем прощать такую агрессию — наши оппоненты, если им по-христиански подставлять щеку, бьют по ней в лучшем случае бейсбольной битой — такой уж у них обычай.

Да, руководители многих национальностей ведут себя в отношении подвластного им русского населения как фашисты, как крайне агрессивные националисты, как нерусь.

Но «священная война» с ними не должна распространяться на широкие массы подвластных им народов, одурманенных их националистической антирусской пропагандой, — разумеется, вне конкретных враждебных действий, совершаемых конкретными представителями этих масс.

То есть хан или бай, разжигающий и использующий в своих целях ненависть к русскому народу, — враг русского народа.

Подвластный ему и оболваненный им дурак, пока он не совершил преступлений, — не враг, а потенциальный союзник, подлежащий перевоспитанию и, грубо говоря, перевербовке.

Да, интеграционные способности разных народов различны, и русские китайского происхождения появятся намного позже, чем русские происхождения, например, молдавского. Но те, кто знает, например, безупречно русских забайкальских казаков, знает, что при должных усилиях и политике появятся и русские китайцы, хотя и позже.

И поэтому даже Рамзан Кадыров, к которому я отношусь почти как к президенту Путину, если сильно захочет, в принципе может стать русским.

Но вот основная часть владеющих и правящих нашей страной бюрократов русскими стать не смогут, даже если вывернутся наизнанку, — по той же причине, по которой не может стать русской Баба-Яга, всю жизнь жившая с ними бок о бок: они нерусь.

Но не потому, что некоторые из них — лица «кавказской» национальности, а потому, что они — лица национальности «кремлевской».

Ну так получилось: есть москвичи, которые по своей субкультуре отличаются от остальных жителей России, — это я как москвич говорю, а есть кремляди, как их сейчас называют, отличающиеся и от москвичей. Это я говорю как человек, который довольно долго и не один раз работал в Кремле.

Поэтому Кадыров — теоретически — может стать русским, а Дудаев, Чубайс, Березовский и иже с ними, словом, кремляди, будь у их хоть все предки русские до седьмого колена, русскими стать не смогут. Даже теоретически. Даже если изо всех сил захотят. Даже если у них родители и все предки до седьмого колена русские.

Потому что им подобные объективно являются врагами русского народа, потому что они осознанно уничтожают мешающий им русский народ, потому что своей политикой они убивают русских едва ли не сильнее, чем немецкие фашисты убивали евреев.

Разумеется, это относится не ко всем людям, работающим в Кремле или иных похожих местах: большинство и там честные люди, но погоду всегда и везде делает руководящее меньшинство.

Я напомню, что в любимое ныне в качестве примера Смутное время было довольно много попыток объединить российское общество против жалкого 3-тысячного отряда, засевшего в Кремле.

Эти попытки возглавлялись серьезными, уважаемыми людьми — «политическими тяжеловесами» того времени, они имели деньги, ресурсы и доверие, — и все они проваливались раз за разом, а непосредственно осуществлявшие их люди хорошо, если не получали репутацию предателей.

И лишь последняя попытка, денег почти не имевшая (Минин и компания вообще заложников брали, чтоб деньги собрать) и возглавлявшаяся людьми хоть и способными, но не родовитыми (а тогда это было очень важно), увенчалась успехом.

Отличие было только в одном.

Все провалившиеся попытки пытались собрать вместе всех представителей общества. Попытка Минина и Пожарского впервые отказалась от попыток поставить под общие знамена оппозиции, как тогда говорили, «воров».

И дело сразу же пошло.

И оказалось, что для правого дела, вершащегося правыми руками, надо, в общем-то, относительно немного сил, — а грязными руками его нельзя сделать вообще, как ни стараться.

И, думаю, это хороший урок и для нас сегодня.

Я говорю это как человек, который приложил, в том числе и в этом зале, огромные и долгие усилия ради объединения против правящей бюрократии всех здоровых сил общества.

Так вот: понятие здоровых сил не надо расширять до кожно-венерических диспансеров.

Союза с кремлядью, их представителями и пособниками — или, в терминологии, разумеется, исключительно начала XVII века «ворами» — быть не может.

Русский национализм — это не истерика национального меньшинства, но всеобъемлющий антибюрократический интернационализм. Когда-то давно интернационализм был только пролетарский, и в этом была его слабость; сегодня интернационализм — русский.