Михаил Делягин - Россия для россиян

Когда права человека превращаются в простой инструмент обеспечения коммерческих интересов, это дискредитирует не только коммерческие интересы, но и само понятие прав человека.

Отсюда вторая проблема: под сурдинку разговоров о де :мократии и глобализации сложился мировой порядок, в котором две трети человечества лишены возможности развития.

Глобальная реклама насаждает западные стандарты потребления в мире, все большая часть которого лишается глобальными монополиями, ведущими эту рекламу, возможности достижения этих стандартов.

Это создает колоссальную и растушую напряженность. Это главное противоречие современного мира: оно определяет все его развитие, в том числе во многом — и отношения России и Запада, включая чисто экономические отношения.

Эти проблемы существуют со стороны Запада, но и себя грех забывать.

Главное содержание 15 лет российских реформ — неуклонное и последовательное освобождение правящей бюрократии от всякой ответственности перед кем бы то ни было и от всякого контроля, в том числе и со стороны российского общества.

Полное освобождение российской бюрократии, полная ее эмансипация от российского общества достигнута.

Результат этой бюрократической революции — формирование качественно новой системы, в которой коммерческие олигархи, то есть бизнесмены, добывавшие деньги при помощи грабежа государства, заменены олигархами силовыми. Они находятся в значительной степени внутри государства, контролируют многие его структуры и добывают деньги за счет грабежа при помощи этих государственных структур общества, в том числе и бизнеса. Распространенное мнение, что главным регулятором российской экономики является Генпрокуратура, представляется не очень сильным преувеличением.

Вообще говоря, укрепление рубля недопустимо потому, что оно подрывает единственные либеральные ценности, доступные путинской бюрократии, — покупательные способности доллара и евро.

Конечно, экономическое сотрудничество с Западом будет развиваться, но есть три системные сложности, которые мы, я надеюсь, будем успешно решать. Боюсь, правда, что решать их мы будем в ходе изменения всего мирового порядка из-за ослабления глобального монополизма, вызванного сменой господствующего технологического базиса, — а такие изменения редко бывают прогнозируемыми и часто — весьма болезненными.

Первая проблема заключается в том, что российский частный бизнес помещен в настоящее время между молотом и наковальней. С одной стороны, идет огосударствление, причем не только в явной и открытой, но и в скрытой, неофициальной, теневой форме.

С другой стороны, идет экспансия международного бизнеса, в первую очередь западного. Причина — не столько относительное благополучие России, сколько то, что административное давление на западный бизнес на порядок слабее, чем на российский.

И одна и та же компания, один и тот же завод может быть убыточной в собственности российского предпринимателя и баснословно прибыльной в собственности западного предпринимателя — просто потому, что западные правительства защищают своих бизнесменов, и им приходится платить на порядок меньше взяток, чем российским бизнесменам.

Экспансия иностранного бизнеса не безобидна. Великая Октябрьская социалистическая революция случилась, напомню, в том числе и потому, что 70 % ключевых отраслей промышленности принадлежало иностранным инвесторам, — и, когда грянул гром, они, вместо того, чтобы лечь с пулеметом перед заводоуправлением, преспокойно списали потери на убытки и уехали заниматься бизнесом в более фешенебельные места.

Вторая проблема отношений России с Западом заключается в концепции так называемого «конструктивного изоляционизма», по-видимому, возобладавшего в нашем руководстве. Ее можно кратко определить примерно так: «Мы будем делать, что хотим, а вы это будете терпеть».

Эта концепция не только чрезмерно усугубляет культурные барьеры и вызывает взаимные подозрения, разочарования и обвинения. Есть опасения, что она чревата третьей приватизацией или, если угодно, третьим переделом собственности, в ходе которого российская правящая бюрократия будет захватывать собственность и, самое главное, недра России не прямо, а выступая в виде западных компаний, используя репутацию Запада и международное право для прикрытия захвата собственности. При этом значительную часть контроля за российскими ресурсами придется отдавать Западу в качестве «платы за прикрытие» и вообще согласия на эту операцию.