Array Array - Утраченная Япония

Однако после войны эти люди исчезли, и сегодня практически нет серьезных частных коллекционеров японского искусства. Исключением являются мастера чайной церемонии. Их мир по прежнему жив, поэтому такие вещи, как чашки для чая, черпаки и свитки для чайных павильонов высоко ценятся, и даже более того — достигают чудовищных цен. Но всего лишь в шаге от мира чайной церемонии произведения искусства продаются за бесценок. Я сам собрал неплохую коллекцию свитков, среди которых встречаются каллиграфии мастеров, высоко ценимых мастерами чайной церемонии. Свитки эти сворачиваются поперек, и часто имеют в длину десять, а то и двадцать метров, поэтому не подходят для чайных домиков, и продаются за крохотную часть той цены, что платят за свитки для токонома, даже если художественная или историческая ценность больших работ сравнима с ними.

Однажды я купил свиток к пьессе Chushingura (Сорок семь самураев) - огромный, больше метра в высоту, и десять метров в длину. Первоначально это была афиша-транспарант, которая иллюстрировала каждый из одиннадцати актов пьессы — вероятно, его использовала бродячая труппа кабуки второй половины 19 века. Ни в одном японском музее я не нашел чего-то подобного, возможно даже, что я был владельцем прекраснейшего свитка Chushingura в Японии, но будучи молодым и бедным, у меня не было выбора, и его пришлось продать.

Вначале я предложил его в мире кабуки. Но актеры, которые проводят в нем целый день, сказали мне, что такой свиток — последняя вещь, у которой они хотели бы отдыхать дома. Я мог это понять, поэтому попробовал его продать корпорации Shochiku, гиганту развлекательной индустрии, выпускавшему фильмы и управлявшему кабуки. Их это не заинтересовало. Иностранные фирмы в Японии часто выставляют в холлах золотые ширмы или образцы народных ремесел, поэтому я подумал, что японские фирмы могли бы делать то же самое. Каждый раз, оказавшись в оффисном здании, я начинал осматриваться по сторонам, но повсюду висели западные импрессионисты. Я пришел к выводу, что японские организации абсолютно не заинтересованы в искусстве своей страны.

Затем я решил попробовать счастья в японских музеях, однако мой приятель, ветеран торговли искусством, быстро выбил эту идею из головы. Без соответствующих рекомендаций не было ни малейших шансов на то, что японские музеи выслушают молодого иностранца. Я пробовал другие пути, например, святыню Сенгакудзи в Токио, которая посвящена памяти сорока семи самураев, но получил только резкий телефонный ответ. И наконец, американский знакомый купил свиток за абсурдально низкую цену четырех тысяч долларов, чтобы отвезти его в Фарго в Северной Дакоте.

Большинство людей считает, что японские культурные ценности исчезли из страны в девятнадцатом веке, когда их вывозили люди вроде Эрнеста Фенеллоса, который помог создать коллекцию бостонского музея, и спас статую периода Нара от уничтожения во времена haibutsu — антибуддистского движения. Считается также, что иностранцы сколотили немалые состояния на японском поражении во Второй мировой войне, и в определенной степени это правда. Однако мало кто понимает, что отток культурных сокровищ из Японии длится по сей день.

Когда я начал появляться на kai в Киото, мне казалось странным, что старинное искусство стоит дешевле, чем новое. Крикливые работы конца девятнадцатого — начала двадцатого века продавались несравнимо лучше, чем классические рисунки тушью периода Муромати. Это явление проявляется везде в современном мире искусства, и Моне или ван Гог продаются за асторономические суммы, во много раз превышающие стоимость работ старых мастеров. Но в Японии эта ситуация достигла крайности Рисунки тушью периода Муромати, или каллиграфии учёных времен Эдо на аукционах продаются по смехотворно низким ценам. Благодаря этому за пятнадцать лет я смог собрать коллекцию живописи, мебели, керамики и сотен образцов каллиграфии.

Во время сбора и продажи у меня была возможность убедиться, что коллекционеры делятся на несколько категорий. Чаще всего встречаются «собиратели марок» — те, кто ищет большое количество небольших, похожих друг на друга предметов. У таких коллекционеров ментальность сороки, и к ним относятся коллекционеры монет, мечей, ксилографий и китайских флакончиков с благовониями.

Встречается так же тип «подсолнечников» — люди, или фирмы, которые покупают предметы искусства лишь для того, чтобы оказать впечатление на других. Отсюда берется мировая популярность художников с известными фамилиями, таких, как Пикассо или ван Гог. Я называю этот тип «подсолнечниками» с того времени, как музей, существующий практически для одного только экспоната, и располагающийся в токийском здании страховой фирмы Yasuda Marine and Fire Insurance, в восьмидесятых годах купил за весьма значительную сумму картину ван Гога «Подсолнечники». Ясуда не коллекционирует искусство, единственной причиной покупки этой картины было желание произвести впечатление на японских клиентов.