М. Ошлаков - Сталин-Победитель Священная война Вождя

Письма, директивы, иные документы, продиктованные или написанные Сталиным, тут же, не перепечатывая на машинке, передавали в соседнее помещение — аппаратную особого узла связи. Диктовал Сталин, как правило, руководителям, приглашенным по конкретному вопросу. Это совместное творчество с маршалами и наркомами, которые писали под диктовку Сталина, помогало избежать дальнейшего согласования с ними и лишнего бюрократизма. Никакие машинистки, стенографистки, помощники не присутствовали, даже чай Сталин заваривал и наливал себе сам.

Сегодня практически не существует фотографий Сталина за период войны. «Сталин над картой», «Сталин с военными». Все, что мы имеем, — несколько снимков с конференций Антигитлеровской коалиции, фото на трибуне Мавзолея во время Парада 7 ноября 1941 года и Парада Победы.

У Черчилля, например, военных фотографий сотни: в самолете, в кабинете, в Кремле, на развалинах Лондона, с офицерами, с дамами, с королем.Объяснение простое — Сталину не до того было, а также и еще раз подчеркивает его подлинное отношение к внешней, формальной стороне дела.

Влияние Сталина на ход войны раскрывает прежде всего история боевых действий, качество работы тыла, обеспечения армии военными материалами, оружием и боеприпасами. Часто говорят — Сталин, Жуков, да и вообще русские воевать не умеют, немцев завалили трупами, армия у них азиатская и т.д. Судите всегда по результату. Например, в начале 1942 года против 6,2 миллиона германских солдат мы имели 5,5 миллиона в Красной Армии, а закончился 1942 год Сталинградским побоищем фашистов. Вывод, по-моему, очевиден.

Детали работы Верховного помогают понять воспоминания советских военачальников, партийных и хозяйственных руководителей, конструкторов военной техники, а также иностранных политиков, деятелей науки и культуры. Они работали над мемуарами в различных обстоятельствах, которые нередко диктовали авторам определенные акценты. И тем не менее хочется подчеркнуть одну общую для них деталь: все, кто лично так или иначе сталкивался со Сталиным, а это сотни, тысячи самых разных людей от К.И. Чуковского до А.А. Громыко, не сомневались в величии Сталина и его огромном человеческом обаянии. Даже Главный маршал авиации Голованов, бывший во время войны одним из самых близких сотрудников Сталина, а после войны уволенный со службы, перебивавшийся случайными заработками и с трудом кормивший семью, оставил о Сталине не просто добрые, а восторженные воспоминания.

И напротив — те, кто оказался в стороне от великих свершений нашего народа, не знает настоящего дела, чье мировоззрение сформировалось не в армейских или трудовых коллективах, а в стерильной декадентской атмосфере высшей школы, с готовностью нападают на Сталина и его время.

Маршалы и генералы взялись за перо, когда Генералиссимуса вынесли из Мавзолея, а Хрущев дал команду его развенчать. В результате ругать Сталина стало не просто хорошим тоном, а непременным условием пропуска книги через фильтры Главного политуправления Советской Армии.

Компетентные органы еще на стадии рукописи вмешивались в работу авторов, не останавливаясь перед попытками негласной проверки текстов прославленных маршалов и генералов на предмет лояльности новой власти.

Повальное увлечение военачальников мемуарами были продиктовано немаловажным обстоятельством — страсть власти к переписыванию истории могла вычеркнуть из нее не только Сталина, но и любого из маршалов, так что они естественно стремились «застолбить» свое место в истории и закрепить за собой свою долю славы.

Разумеется, самым главным источником о работе Сталина должны были стать мемуары Г. К. Жукова, который в 1941 — 1942 годах большинство стратегических и оперативных вопросов решал со Сталиным тет-а-тет. Однако Жуков, находясь в опале, вынужден был практически не освещать роли Сталина в войне, ограничившись в огромном труде двумя-тремя страницами, посвященными Верховному. Перечисление всем известных цифр и фактов занимает в «Воспоминаниях и размышлениях» в сотни раз больше места, чем правдивый рассказ о совместной работе со Сталиным, определившей судьбу войны. Отчасти этот недостаток ликвидирован в отдельных интервью Жукова.

Трудно винить маршала за стремление выпустить свою книгу, поскольку были желающие вообще вычеркнуть из истории Отечественной войны Жукова. За это надо бы спросить с политических наследников Сталина, глумившихся над Маршалом Победы.