Эли Эшер - Кто спер мой СССР?

Итак, первая проблема заговорщиков-революционеров состоит в том, чтобы их собственные коллеги не раскусили их намерений и не отправили в Сибирь убирать снег. Можно, конечно, усомниться, что «царь и бог» генеральный секретарь ЦК КПСС мог кого-то бояться, однако это именно так. Мало того что и ЦК и Политбюро было полно людей достаточно оппортунистичных, чтобы выплыть наверх огромной бюрократической машины — что само по себе должно напоминать сидящему наверху об осторожности, на деле они не стеснялись и к более решительным действиям друг против друга.

Брежнев пришел к власти не только в результате заговора (давайте уж называть вещи своими именами), но и в результате несогласия правящей верхушки с поведением Хрущева. В общем, инициативы надо было объявлять осторожно и замаскированно, чтобы динозавры вокруг не догадались что происходит. По крайней мере, пока не станет слишком поздно. А не то реформисты быстро оказались бы счастливыми владельцами пригородного садового участка, как это случилось с Хрущевым. И это в лучшем случае. В общем, надо было прятаться. Кстати, антиалкогольный указ был в этом смысле верхом совершенства и социальной инженирии.

Помимо собратьев, присосавшихся к корыту, была и другая помеха. Вопреки тому, что нам сообщила демократическая пресса за перестройку, СССР обладал профессионалами, и многие эти профессионалы были на ключевых постах. Яркий пример тому — бессменный глава Центрального Банка СССР Виктор Геращенко, который знал банковское дело, денежный оборот и макроэкономику отнюдь не из краткого курса истории партии. Что еще хуже, они окружали себя своими людьми — тоже профессионалами, разделяющими те же взгляды. И что для реформистов было совсем худо, его было не сместить, поскольку кроме профессионализма, он обладал еще и связями и политическим чутьем, которое позволило ему добиться столь высокого должности в первую очередь.

Почему это было плохо для них? Да потому, что профессионала трудно провести и заставить действовать против своих убеждений. Вот скажите, как развалить бюджет, если все деньги идут через въедливого Геращенко, который может и дозволяет эмиссию, но совсем не в тех масштабах, которые нужны реформистам-революционерам?

Конечно, в целом по стране профессионалов было много, но большинство можно было проигнорировать. Однако людей вроде Геращенко игнорировать было просто невозможно. Их надо было обходить. Кстати, антиалкогольный указ именно так и сделал. Центробанк никаким образом не был вовлечен в выполнение антиалкогольного указа, который нанес первый удар по бюджету страны.

Казалось бы уж аппарат партии и советского государства был вымуштрован дальше некуда. Просто как взвод на параде — скомандуй «Кру-у-угом!», все развернутся и пойдут в другую сторону. Однако, эта картина отражает неполную правду. Дело в том, что это был отнюдь не взвод, а огромная армия, бредущая не в ногу отдельными батальонами, ротами, а то и взводами в условиях ограниченной видимости друг друга. Развернуть такую армию на марше, особенно приученную воспринимать бредущих не в ту сторону как противника — дело непростое.

На забывайте, в целях реформистов-революционеров вовсе не было разрушить «весь мир», поскольку им хотелось поживиться. Как у них это вышло — другой разговор, но мгновенного хаоса они допустить не могли. Может буть у них в руках уровень контроля над элитой и страной, который был у Хрущева — унаследованный от Сталина, может тогда они и решились бы устроить еще один XX сьезд партии. Собственно, вскоре они и устроили, но так сразу еще не могли.

Наконец, был еще один неприятный момент. Аппарат привык к тому, что с ним делятся. Реформисты-революционеры несоменно понимали, что в какой-то мере когда-нибудь может придется и поделиться приватизированным в будущем имуществом. Но не хотелось.

Словом, действовать нужно было так, чтобы товарищи по партии продолжали бубнить о деле победившего социализма, ничего не подозревая до поры до времени. Со временем — мы теперь уже знаем когда — можно было приняться и за них, но весной 1985-го года Горбачев к этому еще был не готов.

Опять же, антиалкогольный указ превосходно с этой задачей справлялся. Даже лучше, он занял аппарат бурной деятельностью и отвлек людей в нем от того, чтобы лишний раз смотреть по сторонам и думать о происходящем. Не то, чтобы из этого что-то могло проистечь, но, как говорится, «береженого Бог бережет».