Михаил Делягин: Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно «валить из Рашки»

И главный ответ на вопрос о том, что мы все делаем в России и почему остаемся в ней вопреки собственному рассудку и четко выраженной воле руководства, все же иной.

Мы остаемся, и остаемся сознательно, чтобы бороться с самодовольно правящими нами ворами, идиотами и убийцами или хотя бы противостоять им иным, своим, собственно российским образом жизни. Не ради замены бутерброда с маслом на бутерброд с икрой, не ради нормальной жизни детей, не ради величия предков, поэтических образов, ракетного щита Родины и даже демократии, а в силу такой эфемерной вещи, как воспитание.

Так получилось, что мы выросли в тени великих побед и в ожидании побед собственных.

Как бы мы ни относились к своей истории сегодня – Великий Октябрь был для нас, маленьких, всемирной победой справедливости. И красный флаг, пропитанный кровью наших дедов, над Рейстагом – тоже. Вдумайтесь: близкие родственники погибли на фронте у половины даже ныне живущих россиян!

И, конечно, нетленная улыбка Гагарина тоже была победой, озарявшей наше детство.

Как поколение, мы не смогли добиться ничего сопоставимого, но выживание в 1990-е годы и относительное благополучие в 2000-е, ничуть не менее жестокие, а просто более лицемерные, – это победа.

Да, на личном и семейном, а не на государственном фронте, но каждый из нас чтит память своих близких, павших на этой войне. Их не меньше, чем в тех, других войнах: зайдите на любое российское кладбище.

И, одержав победу для себя, мы пришли к тому возрасту и, если угодно, «расцвету сил», когда пора одерживать победу для других.

Если я живу «за себя и за того парня», что умер от голода, или сошел с ума от безысходности, или был убит в разборке или в Чечне, значит, я должен и работать за него. Не только «за себя и того парня, что сидит в Кремле»: еще и за погибших на невидимых фронтах необъявленной, но не менее жестокой от этого войны, деликатно именуемой нами «реформами».

И нам пришло время побеждать.

Не потому, что иначе мы потерпим полное и окончательное поражение и сдадим свою Родину очередному зверью, – нет, нам, в общем, безразличны высокие слова, мы знаем им цену. Нам пришло время побеждать, потому что в силу воспитания и жизненного вклада нам просто положено одерживать победы.

Обустроив мало-мальски жизнь своей семьи, мы обязаны одерживать победы и для всех остальных – необустроенных.

Не потому, что без этого их неблагополучие сомнет и раздавит наши уютные мирки и вернет нас в ужас, из которого мы только-только выползли на трясущихся от страха и напряжения карачках, хотя это правда.

Причина другая: нас воспитывали и выращивали для побед, и отказаться от них – значит отказаться от самих себя.

Мы совсем не герои, но мы наследники победителей, воспитанные в тени не только той, не тускнеющей Победы, но и в тени будущих побед – побед, предназначенных нам.

Это наша естественная среда обитания, и, если мы отложили свои победы, то есть самих себя, на время выбивания в люди, рождения детей и добывания квартир, – наивным будет поверивший в то, что мы отложили их навсегда.

Да, надолго, но это «долго» проходит.

И с высоты нашей общей жажды общей победы воистину «нет ни эллина, ни иудея», нет правых и левых, нет бедных и богатых: есть только мы и они, только народ и толпа воров, не позволяющая нам жить и невыразимо жалкая в своей агрессивной ограниченной самовлюбленности.

Мы, народ России: бедные и богатые, «москали» и «чучмеки», «мракобесы» и атеисты, сидящие и сторожащие, преподающие и не умеющие читать, управляющие, управляемые и не поддающиеся никакому управлению в принципе, останемся здесь и сметем вас, и вас больше не будет.

Никогда.

Не потому, что это справедливо, – справедливости нет.

Не потому, что так завещал нам какой-то бог или лично Владимир Ильич Ленин. И не потому, что когда-то в школе нас учили, что красть и убивать нехорошо.

А потому, что мы так хотим.

Мы не хотим видеть ваших раскормленных или похудевших по последней кремлевской диете рыл, изрыгающих тяжелый шизофренический бред.

Мы не хотим терпеть вашу ложь и воровство.

Мы не хотим быть для вас биомассой, перерабатываемой в рублевские дворцы и куршевельские загулы.

Мы хотим быть людьми – и нам не мешает быть ими никто, кроме вас.

И потому вас не будет, а мы, после вас и без вас, договоримся, несмотря на все различия и даже конфликты между собой: «Сочтемся славою – ведь мы свои же люди».

Прощайте, господа.