Дмитрий Хмельницкий - Виктор Суворов - Главная книга о Второй Мировой

Имеет смысл подчеркнуть еще раз — ни западные народы, кичащиеся «демократией», ни правители этих держав не имеют никаких прав на «белые одежды». Я бы даже сказал, что в ряде случаев у западных народов меньше прав на белые одежды, чем у немцев, а у правителей западных стран меньше прав называться порядочными людьми, чем у Гитлера и Бормана.

Какое право имеют осуждать Орадур и Бабий Яр английские солдаты, со смехом стреляющие по спасающемуся калеке? Швыряющие в грузовики человека в гипсовом корсете на обеих ногах? Прикалывающие штыками двух неудачных самоубийц-подростков?

Да никакого! Интересно только, в каких комиссиях по правам человека заседали, кого учили жить, вернувшись на родину, эти радостно смеявшиеся люди, убийцы обреченного калеки?

Что касается вождей народов, то тут возникает вопрос… Очень страшный… Очень неприличный вопрос… Даже вымолвить боязно… Скажите — а чем Рузвельт и Черчилль принципиально отличаются от своего союзника Сталина? И более того — а чем они принципиально отличаются от Гитлера и Риббентропа? Тем, что они выиграли войну, да? А еще чем?

Что еще выдает Суворова как глубоко советского человека: он очень уважает гражданина Джугашвили [480]… В смысле Иосифа Сталина. У Суворова получается, что Гитлер не сумел провести «очищение» своей армии и своего государства. И потому у него были плохие генералы и негодные политические деятели. Вот Сталин очищение произвел — перестрелял «ленинскую гвардию», уцелевших революционеров, и потому его государство и его армия были активные, жизнеспособные. Его «винтики» государства оказались сильнее, чем служащие в вермахте. Надежнее. Целую книгу посвятил тому, как Сталин очищал и улучшал свою армию от Тухачевского и Якира [481].

Правда, сам же Суворов не очень последователен: он порой пишет о «сталинских соколах» такое, что волосы дыбом. По маршалу Жукову прошелся так, что становится очевидно: нет ничего общего у Жукова с Мольтке, фон Браухичем и Гудерианом [482]. У Тухачевского и Якира с ними ничего общего нет — убедил Суворов, убедил! Но и у Жукова и Конева с Гудерианом тоже ничего общего нет. В том числе и по эффективности их деятельности. Любой лейтенант Гудериана стоит трех Жуковых, взятых вместе.

Возможно, Суворов и не хотел этого показать. Возможно, он честно пытался показать, что Жуков и Конев чем-то лучше… Но у него получилось вот это!

А главное — Сталин у Суворова как-то не заслуживает оргаистического трепета. Суворов этот трепет то ли честно испытывает, то ли пытается имитировать, чтобы все видели. А получается плохо.

У него Сталин получается все-таки редкостным неудачником. Абсолютно все начинания Сталина заканчиваются провалом и ни к чему хорошему не приводят.

Для начала Сталин реализовывал идею Мировой революции через дружбу с Гитлером. Почти совсем его обманул, но тут «ледокол революции» сам обманул Сталина: вышел из-под контроля и сам напал на вождя первого государства рабочих и крестьян.

Сделавшись поневоле врагом Гитлера, Сталин снова стал делить мир, уже с правителями «загнивающих буржуазных лжедемократий». Способ тот же — тайного сговора.

В 1941 году было не так просто откреститься от прежнего союзничка и войти в дружбу с новыми. «Пришлось» совершить много не очень почтенных действий.

Еще в июне 1941 года правительство СССР «в упор не видело» дипломатических представителей стран, захваченных Гитлером, но установило дипломатические отношения с марионеточным правительством Виши. Теперь пришлось признать все правительства стран, оккупированных Гитлером, — и не коммунистических марионеток, а как раз те силы, которые признавать не хотелось: эмигрантское польское правительство в Лондоне, правительство генерала де Голля.

В 1943 году возрастают силы СССР, и опять Сталин успокаивает союзников, проводит Тегеранскую конференцию, начинает обсуждать будущие границы оккупационных зон в Европе…. Одновременно он отказывается от мрачноватой армейской символики Гражданской войны. Он вводит погоны и международную систему воинских чинов, ликвидирует Коминтерн летом 1943 года, а в сентябре проводит Собор епископов Русской Православной Церкви.

То есть вроде бы очевидно — антигитлеровская коалиция существует только до тех пор, пока существует Гитлер. Но Сталин не торопится переходить к конфронтации — Германия еще сильна, он хочет получать поставки по ленд-лизу, хочет добиться открытия Второго фронта… И совершает ряд шагов, позволяющих думать — СССР готов либерализовать внутренний режим после войны.