Киви Берд: Гигабайты власти

Споры, как вспоминает Спилберг, были самые яростные, и все же в некоторых своих прогнозах футурологи оказались на редкость единодушны. Например, в том, что техника будущего непременно будет настраиваться индивидуально на каждого конкретного человека. Естественно, эта идея не могла не найти яркого отражения в кинокартине. А чтобы стало ясно, насколько быстро прогнозы визионеров воплощаются в жизнь, достаточно лишь взглянуть на небольшой тест, предложенный в 2002 году читателям одного из популярных изданий в связи с выходом на экраны фильма Minority Report. Спрашивается, какие технологии уже реализованы, а какие появятся в обозримом будущем:

• банкомат, предоставляющий клиенту банка доступ к его счетам путем сканирования радужки глаза;

• кассовый аппарат в супермаркете, позволяющий оплатить покупку бакалейных товаров простым прикосновением пальца к биометрическому сенсору;

• электронные журналы, мгновенно доставляющие читателям интересующие их новости по беспроводным сетям;

• топографические рекламные щиты, обращающиеся по имени к оказавшемуся поблизости прохожему.

Две первые технологии уже реализованы сегодня, две следующие показаны в MR, причем третья – уже на подходе, и лишь четвертая ожидает нас, вероятно, в грядущем. Тенденция все более глубокой «персонализации обслуживания» вполне отчетливо обозначена в нынешних высокотехнологичных продуктах. Например, персональные видеорекордеры (PVR) вроде тех, что изготовляют компании TiVo и SonicBlue, умеют по-тихому собирать данные об индивидуальных предпочтениях своих владельцев, предоставляя возможность рекламодателям более конкретно и целенаправленно адресовать свои обращения к зрителям. А следующее поколение сотовых телефонов оснащается функциями точного географического позиционирования, давая магазинам потенциальную возможность зазывать находящихся поблизости прохожих, суля им заманчивые, но краткосрочно действующие бонусы и скидки в течение ближайшего получаса. Текущие социологические исследования показывают, что ради какой-нибудь постоянной 10-15-процентной скидки большинство рядовых потребителей готово с радостью отказаться чуть ли не от всех своих прав на тайну личной жизни, предоставив торговцам любую интересующую их информацию – о вкусовых предпочтениях, ближайших планах, распорядке дня, кредитоспособности и так далее [FS02].

Всякому, кто внимательно наблюдает за происходящим, достаточно очевидно, что благодаря технологиям тайна личной жизни размывается и исчезает не только для настырной коммерции. Жизнь людей становится все прозрачнее и для не менее (скорее, более) любопытных правоохранительных органов, понемногу обретающих возможность проконтролировать каждого человека практически в любом месте и в любой момент времени. Только в этом случае роль «морковки», обеспечивающей добровольный отказ от прав на свободу, играют уже не скидки-бонусы, а некая гипотетическая «всеобщая безопасность», гарантируемая пастырями от власти своему безразлично-согласному стаду.

У многих есть ощущение, что все мы одной ногой уже вступаем примерно в то будущее, которое изобразил Спилберг в MR. Сам режиссер не скрывает, что всерьез озабочен ходом реальных событий, и честно признается, что побаивается реальности нарисованных картин будущего: «Предсказания Джорджа Оруэлла сбываются, но не в XX, а в XXI веке. Большой Брат уже следит за нами, и та небольшая приватность, которая есть у нас сейчас, полностью испарится лет через 20-30, потому что технология позволит смотреть сквозь стены и крыши, заглядывать в самые сокровенные тайны нашей личной жизни, в святая святых семьи» [BW02].

Никто, наверное, не станет сегодня утверждать, что страхи Спилберга абсолютно безосновательны. И картины-предупреждения, подобные Minority Report, время от времени создавать необходимо уже затем, чтобы люди наглядно видели, куда способен увести общество неудержимый прогресс технологий.

Однако, имеет смысл всегда помнить, что никакой консенсус даже самых авторитетных футурологов планеты не в силах предсказать реальное будущее человечества. Ведь самая главная особенность нашей истории – это ее полнейшая непредсказуемость. Достаточно вспомнить события бурного XX века. Столь радужные надежды на торжество прогресса, науки и просвещения в самом начале столетия, а вместо этого – чудовищная по масштабам жертв и разрухи мировая война. Через пару десятков лет – еще одна, даже более страшная глобальная бойня. В середине века – мир, расколовшийся на два непримиримых враждующих лагеря и подготовка к третьей, теперь уже ядерной мировой войне. А вместо этого – еще через полстолетия – фактически полный, никем не предсказанный коллапс коммунистической системы, глобализация экономики и единое информационное пространство планеты.