Валентин Пруссаков - Так говорил Саддам

— Нет. Он был ранен.

Какой характер ранения был у Касема?

— Мы не видели этого. Мы видели только, как он упал, и решили, что он убит.

А того вашего товарища, кто был убит, вы не пытались унести?

— Нет.

Ведь вас арестовали уже потом, когда опознали этого человека?

— Унести его было невозможно, нас осталось четверо, двое из нас были ранены.

Когда вы вышли из дома, вы, естественно, волновались, но какие чувства вас охватили, когда вы увидели, что дело сделано, машина вся изрешечена, и вы решили, что Касем убит?

— Мы так думали. Я был очень сильно ранен. И в конце почти уже ничего не видел, был не в состоянии оценить результат. Один из наших товарищей (он умер недавно) должен был уточнить, убит ли Абдель Карим Касем. Он сказал, что Касем убит.

Естественно, вам уже было не до радости?

— Я был очень сильно ранен, но, конечно, хотел видеть результат события.

И когда вы пришли на эту квартиру, у вас, наверное, была большая потеря крови?

— Да, я был очень плох, но один вопрос я все время задавал: убит Касем или нет. Я думал, что я умру, потому что я был сильно ранен, и для меня важно было знать, выполнили мы свою миссию или нет.

А Саддам тоже был ранен?

— Да. Но все равно он прикрывал наш отход, последним, кто вышел, был он.

Вы могли умереть?

— Да. Саддам Хусейн вытащил сам из своей ноги пулю и сам обрабатывал рану йодом. Всем посоветовал разойтись по домам, потому что эта квартира уже, наверное, была раскрыта. Он ушел к себе домой.

А вас кто-нибудь лечил?

— Мне делали уколы, а тот врач, который должен был лечить, извинился и отказался.

Вы один оставались там?

— Нас оставалось трое, потом еще один пришел, тот, который был в подполье.

Но вы уже знали, что Касем не убит, когда пришли вас арестовывать?

— Да, потому что по радио было сообщение о том, что он жив. Мы оставались дома восемь дней.

У вас было большое разочарование, когда вы услышали об этом?

— Да, очень.

Вы себя ругали?

— Да, конечно.

Высчитали, что плохо подготовились, начали друг друга упрекать?

— Мы делали все, что от нас требовалось, но среди нас не было профессионалов. Друг друга мы не упрекали. Все, кто участвовал в деле, готовы были умереть, исполнить все, что от нас требовалось.

И после этого вас бросили в тюрьму?

— Да, через несколько дней.

Расскажите, как вас арестовали.

— Мы тогда уже привыкли к той мысли, что полиция придет к нам. Меня арестовывали в 1956 году. И тогда страха не было. Мы даже не знали, арестовали нас за покушение или подругой причине, мы привыкли к тому, что нас просто арестовывали.

Вам сразу предъявили обвинение?

— Нет, не сразу.

К каким наказаниям приговорил вас суд после покушения на Касема?

— Всем — казнь. Саддам Хусейн был приговорен заочно. После вмешательства народных масс наказание уменьшили. Приговорили к пожизненному заключению.

Когда вы сидели в тюрьме, вы были уверены, что скоро выйдете?

— Нет. Первый период был очень жестокий. Потом мы стали жить как обыкновенные политические заключенные.

Когда в следующий раз после покушения вы встретились с Саддамом Хусейном?

— После событий 1963 года. После его возвращения из Египта. Я в то время вышел из тюрьмы, и мы встретились.

А когда вы вышли из тюрьмы в 1963 году, вы тогда принимали участие в партийном руководстве?

— Мы вернулись в партию как рядовые члены и продолжали учиться. Когда Саддам Хусейн вернулся из Египта, он начал работать руководителем сельскохозяйственного отдела. Он тоже начал учиться.

Что выделали после переворота Арефа в ноябре 1963 года?

— До 1968 года продолжал работу в партии. Работал в некоторых частных компаниях.

Вы виделись в это время с Саддамом Хусейном?

— Он был моим непосредственным руководителем в партии. Я был членом партийного руководства Багдада.

Какие должности вы занимали после революции 1968 года?

— Я занимался профессиональной работой в партии. Работал послом в некоторых государствах, а теперь я заместитель начальника администрации президента. В партии — я член руководства по военным делам.

Вы часто видитесь с президентом?

— Да, я встречаюсь с ним по работе. Кроме официальных встреч нас связывают дружеские отношения.

Вы вспоминаете свое участие в покушении?

— Да, когда мы сидим так просто, не во время работы. Мой шеф, у которого я заместитель, — он тоже один из участников покушения. Иногда бывают такие встречи.