Но за те же сто путинских дней очертания "ельцинской системы" не только сохранились, но и были усилены за счет того, что бюджетообразующая схема как основа функционирования государства оказалась еще сильнее "либерализована" по моделям МВФ, резко уменьшающим доходы государства путем налоговой реформы, которая целенаправленно снизила налоговое бремя "богатых". В правительственных верхах продолжает царить "группировка Грефа-Чубайса" с установками на расчленение естественных монополий и на тотальное повышение цен основного "сырьевого ассортимента". Тем самым очередная порция "прибавочной стоимости" передана от государства и общества элитным группировкам, по-прежнему задающим тон в правительстве, руководящим госимуществом, влияющим на губернаторов и бандитские мафиозные кланы, которые совместно сосут кровь народа и государ- ства, предопределяя дальнейшее ослабление государственной машины.
Отсюда и "электрический стул" имени Чубайса под предлогом монетизации экономики. Подобная двойственность — и это надо признать — характерна для Путина, который идет своим мучительным путем — порой отступая, а порой делая неожиданные кинжальные броски вперед, к новым рубежам и к новым ориентирам. Как очередное отступление-реверанс следует рассматривать и его недавнюю встречу с Ельциным. Но информационные и идеологические "олигархи", используя трагедию "Курска" для дискредитации нынешнего хозяина Кремля, конечно же, стремились к большему.
ОТВЕТ "ОЛИГАРХАМ"
Вот чего требовали "олигархи" от Путина. Во-первых, резкого снижения влияния военно-промышленного комплекса на принятие государственных решений. Во-вторых, возврата сырьевиков и "олигархов" к рычагам управления страной. В-третьих, сдачи Чечни и Кавказа посред- ством переговоров с Масхадовым и другими чеченскими террористами. В-четвертых, замены силовиков-государственников в правительстве на "либерал-реформаторов". В-пятых, резкого сокращения Вооруженных сил, и отказа от претензий на "сверхдержавный статус" РФ.
На эти ультимативные требования Путин ответил жестко и энергично. Он заявил фактически следующее: армия и флот будут восстановлены, а доля их финансирования будет расти; бездумной чистки в руководстве Вооруженных Сил не произойдет, и его шельмования не будет; главные источники и операторы развала национальной экономики и ВС ему хорошо известны, известны и места их дислокации в дворцах на Средиземноморском побережье Франции (Березовский) и Испании (Гусинский). Последнее было сказано специально для всей олигархической системы, чтобы подчеркнуть серьезность намерений.
Президент, кроме того, заявил, что Россия будет защищать свои национальные интересы, продолжая работать в сообществе наций, зачастую враждебных нашим целям, а для преодоления катастрофического положения нужно сплочение всего общества и всего народа, с которым и будет президент. Подчеркнем, не с демократической тусовкой в Москве, засевшей на телевидении и других СМИ, а с народом, который живет впроголодь при веерных отключениях электричества и в постоянном психологическом стрессе.
Разумеется, после таких формулировок ни о какой "чистке государственников" речь не идет, как и об уходе с Кавказа. Чрезвычайно важную роль в понимании выступления играет и лексическая форма, которую избрал Путин, выражая свои чувства в связи с аварией и гибелью моряков. Здесь не было ничего от бездушных формулировок, свойственных традиционной российской, да и советской бюрократии. Он говорил просто, по-суворовски, как будто выстреливая слова. "Выть хочется". ТАКОЕ НЕ ПРИДУМАНО пиарщиками. Такое должно идти от сердца. И в этом емком выражении заложено и личное мужество Путина как человека и государственного деятеля, какой бы ни была его дальнейшая политическая судьба.
В отличие от предыдущих правителей: Горбачева, который не пошел на прямую встречу с жертвами Чернобыля, и Ельцина, который не осмелился встретиться с родственниками павших у Дома Советов осенью 1993 года или жертв первой чеченской кампании,— Путин не только поехал на Северный Флот, но и шесть часов слушал родных и близких жертв катастрофы. А они говорили не столько о "своих имущественных претензиях" (как это представляют демСМИ), сколько сетовали на развал и разграбление Флота и всех Вооруженных сил. Именно отсюда — огромный трагизм и драматизм заявления Путина, признаки его движения к фундаментальному повороту в государственной политике, которого так боится "демэлита" и на который так злобно отреагировали все американские масс-медиа.
Читать дальше
