Литературка Литературная Газета: Литературная Газета 6355 ( № 3 2012)

2

Конечно, среди людей, выходящих сегодня на площадь, владеющие дискурсом "прорабы либеральной демократии" составляют абсолютное меньшинство. Абсолютное же большинство, искренне возмущённое беспределом бюрократии и коррупции, просто не способно выражать своё мироощущение в парадигме иной, чем та единственная, что существует сегодня в мире. И по необходимости питается тем, чем его кормят. А кормят его всё тем же единственным оставшимся на мировом столе блюдом "либеральной демократии". Простая и доходчивая мысль: если либеральная демократия - идеал, почему мы ему не соответствуем? - кажется бунтующему индивиду самоочевидной. Тем более что сам индивид принадлежит преимущественно к среднему классу, то есть тому гегемону, на плечах которого либеральная демократия зиждется и которому поэтому не угрожает её "экономический геноцид". Мысль, что происходившее в России в 90-х - не роковое стечение обстоятельств, но роковая черта идеологии, которая неизбежно будет давать тот же результат и в дальнейшем, - многим, даже не глупым людям кажется странной.

Потому Россия проигрывает сегодня не только экономически или политически - она проигрывает на уровне смыслов. Ей оказывается нечего противопоставить господствующей в мире идеологии в её тотальных притязаниях прежде всего идейно. Однако сомнения неизбежны. И когда молчат люди, вопиют камни (в нашем случае - биржи). Тотальная власть финансовых богов при полном презрении к идеалам этики и культуры когда-то должна была привести к взрыву. И вот это случилось.

И именно в контексте всего выше[?]сказанного хочется теперь обратиться к двум статьям Путина в "Известиях", объясняющим, зачем он идёт во власть в третий раз и с чем именно он идёт. Тот, кто умеет читать, наверняка прочёл. И всё же на всякий случай напомню. Премьер считает, что мир стоит перед реальностью ещё небывалого кризиса, справиться с которым Россия сможет, лишь став самостоятельным и независимым центром силы, свободным от влияний извне. Именно таким, как мне видится, был главный посыл первой путинской статьи.

Естественный ход рассуждений, следующий за этим тезисом, должен быть примерно таким: новый центр силы должен являть и новые смыслы. Иначе зачем нужен нам центр силы, если один (Америка) у нас уже есть? Но, как выясняется, идеи, которыми руководствовался этот центр силы, привели мировую экономику к краху, а мир - к глобальному кризису. И не в головах умников, а в самой реальности назрела настоятельная необходимость в новых идеях.

От второй статьи премьера и ждали ответа на вопрос: на каких именно принципах Россия намерена строить свой полюс силы? И (о, чудо!) такими принципами оказались культура и поликультурализм (то есть имперскость в своём высшем - культурном - измерении: ...и финн, и ныне дикий тунгус, и друг степей калмык... просвещённые единым ослепительным Логосом культуры.

Замечу, кстати, в инфернальных потоках, изливающихся чревом либеральной интеллигенции, слова "культура" мне ещё не удалось выловить ни разу. По-видимому, ротовые мышцы этого вида интеллигенции для выговаривания подобных слов просто не приспособлены. Замечательно, что и слова путинской статьи о "ста книгах" как культурном коде европейца вызвали здесь вполне предсказуемую (то есть всё ту же традиционно рвотную) реакцию. Бродя по бескрайним полям соцсетей, мне удалось даже наткнуться на обсуждение, в котором предложение Путина называли "библиофашизмом" и требовали ограничить список книг исключительно именами маркиза де Сада и Захера фон Мазоха.

В последнем выводе на самом деле есть большая метафизическая правда. Ибо истинная ценность либеральной демократии - вовсе не абстрактный маленький человек, а вполне конкретные де Сад и Мазох, эти маркс-энгельс-ленин, иконографический символ и естественный метафизический предел либерального гуманизма. Вл. Соловьёв в своей "Краткой повести об Антихристе", заглянув за этот предел, предсказал: в конце концов люди отдадут всю свою свободу за свободу сексуальную. Так оно, несомненно, и будет. Мы же, оставив нашим гурманам их гуманистические идеалы, сконцентрируемся теперь на идее "ста книг".

3.

Идея эта, понятно, придуманная не вчера и не Путиным, однако вспомянутая к месту и вовремя. Сто книг, которые должен прочитать каждый человек, считающий себя европейцем (или русским), - это простой и понятный "дресс-код", вокруг которого вполне может сложиться консенсус культурного общества. "Фашизм" здесь может померещиться только сознанию с о-о-чень далёкой периферии культуры. Но, конечно, и такое, совсем далёкое, сознание небезнадёжно и имеет шанс когда-нибудь дорасти и причаститься плодами культуры не только с древа познания маркиза де Сада.