Станислав Белковский: Покаяние

ГОЦЛИБЕРДАН. Он – наш бог-отец. У бога-отца не бывает совести. Он выше этого.

ДЕДУШКИН. Кого, Гоценька, вы имели в виду?

ГОЦЛИБЕРДАН. Я разве кого-то имел в виду?

ДЕДУШКИН. Да-да, конечно-конечно. Вы сказали – он выше этого. Вот какого этого вы имели в виду?

ТОЛЬ. Простите, профессор, Гоц сказал лишнего. Он слишком устал и переволновался сегодня. Он ведь очень любит нашего Игоря. Мы все любим. И Гоц тоже любит.

ДЕДУШКИН. Я еще в восемьдесят пятом году заметил, как Данечка любит Игоря Тамерланча. Я даже иногда сидел под главной дверью лаборатории и любовался.

ГОЦЛИБЕРДАН. Чем любовались?

ДЕДУШКИН. Любовался, как любит.

ГОЦЛИБЕРДАН. Кто как любит? Что вы несёте?!

ДЕДУШКИН. Моим студентам, Данечка. Всё, что узнал. Всё, что запомнил. За семьдесят семь лет. При Сталине. При Хрущеве. При Брежневе. При Андропове. Стал заместителем директора. А там уже и Горбачев. Сделали вашу лабораторию. Сколько всего – и не унесешь. И вроде уже помирать пора, а как-то все хочется чего-то, хочется. Когда ложишься спать во втором часу ночи, и все гул какой-то в ушах. Как будто недослушал чего.

Перебивка.

ТОЛЬ. Да, Евгений Волкович, я хотел… то есть мы хотели узнать. Согласны ли вы с тем, чтобы мы позволили Игорю принять яд?

ДЕДУШКИН. Игорю Тамерланчу?

ТОЛЬ. Нашему Игорю. Вы его знаете.

ГОЦЛИБЕРДАН. Игорю Тамерланычу Кочубею. Вы его пока ещё знаете. Всё ещё знаете.

ДЕДУШКИН. Да. Двадцать пять лет.

Пауза.

Как вы думаете, мои молодые коллеги. Может быть, я знаю его не так хорошо, чтобы ему помогать?

ГОЦЛИБЕРДАН. Помогать не требуется. Надо не мешать.

ДЕДУШКИН. Разве я когда мешал Игорю Тамерланчу? Вот помню, когда он хотел встретиться с Ельциным, в составе группы, там молодые всякие, я сразу…

ТОЛЬ. Евгений Волкович.

ДЕДУШКИН. Да-да, Боренька.

Углубленно.

ТОЛЬ. Когда я последний раз был у президента.

ДЕДУШКИН. Когда вы последний раз были у президента.

ТОЛЬ. Я спросил его. А что, если Татьяна Евгеньевна Дедушкина возглавит, наконец, Академию вечной жизни.

ДЕДУШКИН. Какую Академию? Какую-какую Академию?!

ГОЦЛИБЕРДАН. Ты перепутал. Академию с Корпорацией.

ТОЛЬ. Да. Несомненно. Академию рыночной экономики. Я перепутал, потому что долго не пил свежей воды. Мы слишком давно разговариваем, коллеги.

ДЕДУШКИН. Слишком давно. Сколько уже времени протекло.

ГОЦЛИБЕРДАН. Протекло. И хотя мгновений мне немножко жаль, вечное, конечно, впереди.

Громко.

ТОЛЬ. И когда я спросил у президента, он мне сказал. Когда Татьяна Евгеньевна Дедушкина возглавит Академию рыночной экономики, что будет делать на заслуженном отдыхе Евгений Волкович Дедушкин, спросил я его.

ДЕДУШКИН. Вы спросили?

ТОЛЬ. Я спросил.

ДЕДУШКИН. И он вам сказал.

ТОЛЬ. Он мне сказал.

ГОЦЛИБЕРДАН. Что он тебе сказал, ёбаный в рот?

ТОЛЬ. Он мне сказал. Наверное, сказал мне он, Евгений Волкович Дедушкин любезно согласиться поработать нашим послом в Гондурасе.

ДЕДУШКИН. В Гондурасе? Он сказал – в Гондурасе?!

ТОЛЬ. Да, а что удивительного? В Гондурасе. Года на три хотя бы, сказал он, а там – как пойдет.

ДЕДУШКИН. Чёртов водочник! Он всё испортил. Он не так донёс президенту. Я же просил – в Сингапуре! В Сингапуре, не в Гондурасе!

ТОЛЬ. А может, и в Сингапуре. Экономическое чудо – где было?

ГОЦЛИБЕРДАН. Экономическое чудо было как раз в Сингапуре. Недавно закончилось.

ТОЛЬ. Значит, в Сингапуре. Президент сказал – в Сингапуре. Года на три хотя бы, а там – как пойдет.

ДЕДУШКИН. Слава Богу!

Вытирает пот с некоторых поверхностей.

ТОЛЬ. Простите, Евгений Волкович, я совершенно не хотел взволновать вас. Или разволновать вас. Как там правильно, Гоц?

ГОЦЛИБЕРДАН. Я совершенно не хотел переволновать вас. Евгений Волкович.

ТОЛЬ. Я знаю, что вы будете прекрасным послом в Сингапуре.

ДЕДУШКИН. Ой, Боренька… Супруга так хотела погреть старые кости. У океана. У самого океана, в двадцати сантиметрах песка.

ГОЦЛИБЕРДАН. Под рокот обезьян.

ДЕДУШКИН. Там еще коктейли очень хорошие. Мошонка. Знаете, такой коктейль – мошонка? Зеленый. И семь градусов алкоголя. Меня в 2003-м году на семинаре угощали. Сингапурцы угощали. Там был приём…

ТОЛЬ. Вы думаете, нам надо согласиться, чтобы Игорь принял свой яд?

ДЕДУШКИН. Мне кажется, нам стоило бы согласиться. Чтобы Игорь Тамерланч принял. Но только свой яд. Никакого чужого. Чужим можно селезенку испортить. А когда такой возраст, за пятьдесят.

ГОЦЛИБЕРДАН. За пятьдесят пять.