Федор Раззаков - Бригада возвращается. Триумф бандитской романтики

«Логика перехода на рынок предусматривает использование теневых капиталов в интересах всего населения страны. Это один из важных факторов ресурсного обеспечения реформы...»

Многих граждан страны подобная направленность программы буквально бросила в шок. Ведь предлагалось дать полную свободу дельцам теневой экономики. Мыслимое ли это дело? Между тем депутаты Верховного Совета России практически единогласно проголосовали за эту программу. Что же ими двигало в тот момент? Только ли желание бескорыстно помочь теневым структурам легализоваться на законных основаниях или же за этим их решением стояла иная, преступная корысть?

Буквально за тридцать последних лет советская теневая экономика выросла и окрепла до огромных размеров. Победить ее теперь оказалось практически невозможно. В 1986—1990 годах, в период зарождения и становления на ноги настоящего советского гангстеризма, теневая экономика обрела новые силы и открыла для себя неизведанные ранее возможности. И вот в 1990 году произошло почти что официальное объединение несметных капиталов теневиков и гангстеров – возвращение изъятых через рэкет сумм в «черные» банки теневой экономики. Поэтому рвущиеся к власти демократы, наученные горьким опытом коммунистов, избрали для себя наиболее оптимальный вариант – дать теневикам зеленый свет. Депутат Галина Старовойтова, выражая подобные настроения, говорила прямым текстом:

«Поезд ушел, и вы не докажете, что это криминальный капитал, поэтому надо разрешить криминальный капитал вложить в экономику. Ведь в нашей экономике, в ее криминальном секторе действуют наиболее сметливые, предприимчивые люди, которые и могут завтра определить судьбу нашей экономики. У них есть и связи, и зарубежные в том числе. Фактически они создали структуры, которые надо только легализовать».

О том же самом говорил в унисон Старовойтовой и экономист Николай Шмелев:

«Крестных отцов» надо легализовать. Если будут нормальные деньги, если им не страшно будет открыть свой магазин или свою фирму, если им дадут государственные гарантии, они будут работать на реформу. Я же многих такого типа людей знаю. Да, они уголовники, но они мечтают быть порядочными людьми. Дайте им возможность быть ими. Скажем, он хочет «Мерседес», хочет лебедей на дачу – дайте ему лебедей и «Мерседес».

А люди с улицы потерпят. Зато зайдете в магазин за молоком, за мясом, за колбасой, за колготками – а они на полках, на прилавках. Это ситуацию сбалансирует».

Из высказываний противников подобных идей приведу лишь слова специалиста по борьбе с организованной преступностью генерал-майора милиции Вячеслава Комиссарова, который в конце 80-х заявил следующее:

«Вы, наверное, обратили внимание, и среди депутатов, и в прессе пошла волна, чтобы легализовать дельцов теневой экономики, освободить, мол, надо из мест лишения свободы тех, кто осужден за экономическое преступление. Согласен, к определенным лицам может быть снисхождение. Но я не приемлю рассуждений типа, чтобы к формированию новых экономических структур допустить всех, кто был осужден за экономические преступления, в том числе и расхитителей госимущества, ввиду того что у них есть опыт предпринимательства. Если они жили прежде нечестно, где гарантия, что они сейчас не вступят в нечестную игру?!»

Слова генерала милиции выглядели тогда архаично, поскольку балом в стране правила мафия и коррумпированная власть, которые рука об руку шли к развалу страны и созданию на ее обломках нового государства – бандитского, прикрытого фиговым листком демократии. Собственно, любое капиталистическое государство устроено по такому же принципу. Не зря знаменитый драматург Бернард Шоу как-то заметил: «Демократия – это красивый воздушный шарик. Пока одни люди с восхищением смотрят на него, запрокинув головы вверх, другие люди ловко обчищают их карманы». В среде американских гангстеров еще в 20-е годы существовало высказывание: «Работать должны тупицы – простые граждане, а мы будем пользоваться результатами их труда».

Гибель Советского Союза – первой в мире страны, где проводился эксперимент по созданию справедливого государства и нового человека – честного, жертвенного, культурного, – показала всему миру, что русским не удалось изменить природу человека в лучшую сторону. Их хватило всего лишь на полвека, после чего советский человек начал меняться, причем далеко не в лучшую сторону. До этого в нем жил творец, потом проснулась тварь (по Ницше). Стоило его поманить западной «морковкой», и он, как тот осел, послушно пошел в нужную «морковным» манипуляторам сторону. А вот китайцы, к примеру, не пошли. И уже более шести десятков лет (с 1949 года) доказывают всему миру, что их социалистический эксперимент проходит успешно. Они учли неудачу советских экспериментаторов и сделали из нее соответствующие выводы.