Федор Раззаков - Бригада возвращается. Триумф бандитской романтики

Между тем в советской прессе после выхода сериала началась дискуссия о том, кто более полезен в борьбе с преступностью: Жеглов или Шарапов. Казалось, что оба эти персонажа несут в себе положительный заряд, однако Жеглов, как уже отмечалось, оказался с «червоточиной»: он в своей сыщицкой деятельности иногда позволял себе противозаконные методы (например, подбросил кошелек в карман вора Кирпича). Именно этот эпизод и стал камнем преткновения не только в киношном споре Шарапова и Жеглова, но и в той дискуссии, которая разгорелась в советской печати сразу после выхода сериала. Возникновение этой полемики было фактом знаменательным: впервые на официальном уровне (в СМИ) дискутировался вопрос, как бороться с преступностью: честно или использовать ее же методы. В Америке, кстати, подобные дискуссии велись в 30-е годы, когда власти разрешили полиции устранять преступников без каких-либо церемоний. В итоге самые одиозные гангстеры той поры (Джон Диллинджер, Мамаша Беккер, Бонни и Клайд и др.) были безжалостно убиты в ходе полицейских спецопераций.

В 1971 году, когда свет увидел американский фильм Дона Сигела «Грязный Гарри» (1971) с Клинтом Иствудом в роли полицейского Гарри Келлахена, эти дискуссии о полиции вновь возобновились. Герой-полицейский в исполнении Иствуда придерживался мнения, что с преступниками нечего церемониться, поэтому стрелял в них без предупреждения и без какой-либо жалости. В своих интервью Иствуд не скрывал симпатий к своему герою, чем заслужил еще большую любовь со стороны зрителей. Америка в ту пору переживала вспышку преступности, поэтому появление подобных полицейских как на экране, так и в жизни простыми американцами только приветствовалось. Поэтому у «Грязного Гарри» было продолжение, причем названия у фильмов опять же были характерные: «Все решает «магнум» (1973), «Каратель» (1976).

В советском кино в ту пору таких героев не было, да и не могло быть. Но в 1979 году Владимир Высоцкий нарушил эту традицию – сыграл «грязного Гарри» по-советски, совершив три не красивших образ честного милиционера-муровца поступка: поспешил упрятать за решетку честного человека, подбросил кошелек в карман вору и убил бандита, который пришел с Шараповым сдать банду. Больше всего претензий герой Высоцкого удостоился за историю с кошельком, которая и стала предметом дискуссии. Последняя выявила проблему того, что законными мерами советская милиция с преступностью уже не справляется – необходимы были нетрадиционные методы. Видимо, кому-то в недрах МВД требовалось легализовать советских «грязных Гарри». Тогда это не удалось – в ходе дискуссии победили «шараповы». Однако первый шаг противоположной стороной был сделан, причем шаг публичный.

В 80-е годы «обаятельные злодеи» буквально прописались в советском кинематографе. Например, не успел актер Леонид Филатов отойти от проявлений массовой любви к своему герою-плейбою из фильма «Экипаж» (1980), как уже два года спустя он сыграл отъявленного злодея – Виктора Грача, который, мечтая сделать из своего младшего брата сильную личность, «повязывает» его кровью – берет с собой на преступления, в ходе которых происходят убийства ни в чем не повинных людей: автомобилиста-любителя и милиционера.

Другой пример – с Александром Абдуловым. Этот первый красавец советского кино прославился ролью Принца-Медведя в телефильме «Обыкновенное чудо» (1978), после которого за ним в кино закрепилось амплуа героя-любовника. Однако самому артисту, видимо, было тесно в его рамках, поэтому он стал пробовать себя и в других ролях: например, в упоминаемом выше сериале «Место встречи изменить нельзя» сыграл небольшую роль одного из бандитов «Черной кошки». Затем сыграл две роли из разряда «любовных» – в фильмах «Двое в одном доме» (1980) и «С любимыми не расставайтесь» (1981), – после чего в том же 81-м вновь подался в кинобандиты: сыграл красавца-музейщика в детективе «Сицилианская защита». Этот хлыст с обаятельной улыбкой на лице и в модном белоснежном костюме подменил дорогие подвески на уникальной люстре, с тем чтобы сбежать с ними за границу во время служебной командировки. Но милиция вовремя пресекла его преступные намерения.

Актер Юрий Каморный с момента своего прихода в советский кинематограф (конец 60-х) за полтора десятка лет переиграл почти два десятка положительных героев: советских солдат («Зося», «Освобождение»), военных («Голубые молнии», «Правда лейтенанта Климова»), просто хороших советских парней («Странные взрослые», «Посейдон» спешит на помощь»). Как вдруг в 1981 году он снимается в литовском детективе «Игра без козырей», где играет обаятельного злодея – главаря банды Маэстро, который не только с блеском кружит головы женщинам, но еще и дерется как заправский каратист. На фоне своего антипода – сотрудника угро в исполнении Бориса Борисова, у которого в жизни все ладится (как на работе, так и в личной жизни), – герой Каморного невольно вызывал определенную долю симпатии у той части молодежной аудитории, для которых понятия добра и зла были размыты (а такой молодежи становилось все больше, учитывая, что и на самом «верху» происходил идентичный процесс – провозглашалось одно, а делалось другое).