Федор Раззаков - Бригада возвращается. Триумф бандитской романтики

Специально проведенные исследования подтверждают, что насилие на телеэкране оказывает непосредственное и прямое влияние на рост преступности среди населения. Особенно пагубно сказывается оно на детской и юношеской аудитории. Об этом, в частности, говорится в докладе американской Национальной комиссии по расследованию причин насилия и их предотвращению (1969). Осенью 1973 года журнал американского психологического общества «Дивелопмент сайколоджи» опубликовал отчет группы ученых, которые в целом также дают утвердительный ответ на вопрос, вынесенный в заголовок их работы: «Усиливают ли средства массовой коммуникации терпимость детей к агрессивности в реальной жизни?»

Постоянный показ эпизодов насилия и жестокости на телеэкране вызывает адаптацию к ним широких масс населения. «Эмоциональное восприятие зрителями сцен жестокости притупляется, – пишет в этой связи английский исследователь Дж. С. Гудлед. – Это явление носит название приспособления, аккомодации или адаптации. Опасность состоит в том, что реакция на насилие как на явление необычное, антисоциальное и неестественное будет постепенно исчезать, подобно тому как в результате физических тренировок исчезает чувство страха по отношению к воде (фобия)». Такие психологические реакции были отмечены и в упоминавшемся докладе Би-би-си. Один из авторов доклада, профессор Э. Кац, считает их прямым следствием приучения публики к насилию...

Несмотря на попытки общественности как-то изменить сложившееся положение, ограничения в показе сцен жестокости на телеэкране носят весьма умеренный, а то и чисто символический характер. Отказ от действенных мер в этой области объясняется прежде всего тем фактом, что спекуляция на «острых ощущениях» – бизнес. Значительная часть аудитории буржуазного телевидения, даже высказывая неудовольствие по поводу непомерно большого числа убийств, драк, истязаний на телеэкране, привыкает и... смотрит. «Подавляющее большинство владельцев телесетей уверены, – пишет польский еженедельник «Радио и телевизья», – что число зрителей находится в прямой зависимости от количества сцен насилия в передачах. А чем больше аудитория, тем выше тариф за рекламу. За одну минуту рекламы в таких сериях, как «Я – шпион», рекламные агентства платят телекомпаниям 60 000 долларов. При такой цене вряд ли откажешься хоть от одного выстрела...»

Процент жестоких сцен на телеэкране может быть в одних случаях несколько выше, в других ниже – суть дела от этого не меняется. А состоит она в том, что «массовое искусство» в отличие от подлинного романтизирует насилие и вместе с тем приучает к нему, изображая его как «должное», как необходимую и естественную норму человеческого существования.

Таким образом, культ насилия, утверждаемый буржуазным телевидением, далеко не безотносителен к отстаиванию моральных и идеологических основ капитализма. Серийная игровая телепродукция – наглядное тому подтверждение...»

В отличие от западного телевидения, советское выглядело, конечно, более патриархально. Оно основной упор делало на просветительство, а не на развлечение. Оно, говоря современным языком, не делало «бабло» на человеческих пороках, культивируя в людях гуманизм, веру в торжество справедливости и прививая им не суррогат, а подлинную культуру. Сошлюсь на слова известного филолога профессора Сергея Муратова, много лет отдавшего телевидению:

«Знаете, что в советском телевидении поражало иностранцев, когда они приезжали в Советский Союз? Первое: пятнадцать республик, многонациональная страна, а все дикторы – русские. Они еще не знали, что все дикторы к тому же москвичи. Второе потрясение ждало их вечером, когда они приходили в гостиницу и включали телевизор: в «час пик», оказывается, идут классические оперы, симфонии, балеты, которые у них там, в Америке или Японии, увидеть было вообще невозможно. В «час пик» и чуть ли не весь вечер – и ни одной рекламы. Как это можно себе позволить? Изумляло сочетание: с одной стороны, лобовая пропаганда, откровенная идеология, с другой – просветительские программы высочайшего уровня, мировая классика...

Даже в «ледниковый период» 70-х на ТВ ставил свои знаменитые телеспектакли Анатолий Эфрос, отлученный тогда от всех театральных сцен. Шли постановки Петра Фоменко, Валерия Фокина, Марка Захарова. В лучшее эфирное время вел свою телепрограмму Юрий Лотман.

Важно понять, что культура была тогда частью официальной идеологии, в пропаганду входил этот пункт – культура! И подразумевалось здесь не только превосходство морального облика советского человека – конечно, это было главным, но имелось все-таки в виду и его национально-историческое наследие. Потому советское телевидение популяризировало произведения национальной литературы, театра, балета, музыки. Советское телевидение вообще было самым уникальным телевидением в мире. Оно было уникальным по нескольким причинам, но в том числе еще и потому, что это было чисто бюджетное телевидение. Сейчас такого телевидения нигде в мире нет, оно умерло как вид вместе с телевидением советским...»