Страны, не имеющие ядерного оружия, особенно государства Ближнего Востока и Северо-Восточной Азии, могут принять решение любой ценой приобрести его, когда станет ясно, что их соседи и региональные соперники уже работают в этом направлении. Помощь распространителей, включая бывших частных предпринимателей, таких как А.К. Хан со своей сетью, сократит время, необходимое другим странам для того, чтобы обзавестись собственным ядерным оружием.
По мнению американских разведывательных кругов, «страны, не имеющие ядерного оружия… могут принять решение любой ценой приобрести его, когда станет ясно, что их соседи и региональные соперники уже стремятся кэтому» [2] 2 «Контуры грядущего будущего». Доклад к «Проекту-2020» Национального разведывательного Совета США. Вашингтон, Декабрь 2004, с. 71.
.
В то же время всемирная открытость дает особые возможности терроризму, как то со всей наглядностью показали события 11 сентября в США, взрывы в мадридских поездах, расстрел детей в Беслане, кровопролитие в Лондоне. Закрыть границы, установить полицейский режим? Уже в изначальном подходе к проблеме массового насилия две точки зрения интеллектуально и эмоционально разделяют футурологов.
Оптимисты верят в преодолимость грядущих неизбежных испытаний, в спасительную силу накопленного исторического опыта, в способность человечества в целом и человека в отдельности преодолеть все мыслимые преграды, осознать самоубийственность насилия, базируясь на своем здравом смысле и на благожелательности к нему мировой эволюции. Их вера покоится на каталоге уже преодоленных испытаний, на мартирологе святых, на спасительности рационализма, на бесценных основаниях науки, на вере в сдерживающие начала человеческой натуры, на силе гуманной идеи. Если две мировые войны, венчающие человеческое безумие, не погубили род людской, то и предстоящие испытания найдут свое разрешение. В 2000–2005 гг. мировой рост населения составил 4,7 процента — самый высокий после 1970-х годов. Впереди — стимулируемое «эффектом CNN», реактивной авиацией и Интернетом сближение народов, приязнь конфессий, вера в планетарный гуманизм. Люди, как и организации, становятся похожими друг на друга не только по признаку схожести одежды, наличия lingua franca — общепонятного языка, космополитической культуры, пищи, манер, пристрастий, развлечений, трудовых процессов, но и общего ментального и психологического кода. И, разделяя общие ценности, народы и цивилизации сближаются, превращаясь в единую планетарную деревню.
Оптимистическая точка зрения позволяет верить, что некогда в будущем исчезнут разделительные линии между «мы» и «они» — той губительной черты взаимонеприятия, которая, увы, пока составляла смысл мировой истории. А тем временем скажет свое спасительное слово наука: генная инженерия и клонирование, роботостроение и информатика радикально изменят привычный нам мир, обеспечивая и выживание, и прогресс. Всеобщая доступность информации ослабит насильственную функцию государства и таких его органов, как центральные банки и секретные службы. Подобно тому, как изобретение печатного станка фактически упразднило надобность в церкви для протестантов, коммуникационные технологии ослабят необходимость государства как посредника между индивидуумом и внешним миром. В страхе перед терроризмом (включая ядерный) нации сдадут свои суверенные права международным организациям, которые наведут жесткий и стабильный порядок. Возникнет транснациональное гражданское общество. Глобальный бизнес возьмет на себя ряд функций правительств. А на внутренней политической сцене исчезнет различие между левой и правой частями политического спектра, поскольку исчезнет не только классовое деление, но и классовое сознание. Главным будет различие между сведущими, готовыми к переменам, мыслящими глобально, и теми, кто стал жертвой тради ций, предубеждений, косности, ненависти к переменам.
Для футурологических изысканий этого толка характерна безусловная вера в глобализацию, в ее несказанно благодатные плоды для человечества. Певцы глобализации увлечены успехами коммуникационной технологии, делающей национальные границы прозрачными на пути глобального потока капитала, идей, культуры, популярных образов. Этот процесс решит проблему модернизации — это основное. Скажем, уже сейчас производственные мощности человечества позволяют выпускать 70 млн. автомобилей в год, и этот процесс сдерживается только потребностями рынка, нуждающегося лишь в 50 млн. машин. Как утверждают апологеты глобализации, «мировая политика будет вращаться вокруг глобальной экономики, сокрушающей все виды барьеров между нациями. А главные международные разграничительные линии будут проходить не между цивилизациями, а теми, кто либо отверг ее (как, скажем, Северная Корея), либо, по той или иной причине, оказался неспособным играть по ее правилам (как Россия или Египет, или Эквадор)» [3] 3 Fukuyama F. The Troubles with Names («Foreign Policy». Summer 2000. P. 60).
.
Читать дальше