Сергей Зубцов - Как жить в Западной Европе

Ну вот и реальная Италия. Нравится? Какой резкий контраст с детскими мечтами!

«В течение 2-х месяцев я не мылась. Горячая вода у них — роскошь. „Газ дорогой — из России“, — говорили они мне. (…) Я не выдержала, сама стала греть воду в ведре на плите — перекрыли газ. Тарелки мыла на всех в ледяной воде. Впрочем, итальянки в той местности тоже так мучаются — и от этого у многих уже изуродованные руки, скрюченные пальцы. Отопления там тоже нет. Согреться невозможно даже под несколькими одеялами».

Ну и так далее, всё цитировать нет смысла. Это юг Италии. Не самый богатый в Западной Европе регион, в Германии или во Франции вы такого не увидите. Но что показательно — ведь это Запад, а отнюдь не «эта страна», на которую вы привыкли ежедневно ворчать. Впрочем, разговор сейчас не об этом. Нам важно увидеть именно романтические настроения как основную мотивацию отъезда. А описание сопутствующих бытовых и материальных трудностей требуется лишь чтобы показать вам силу и устойчивость этой мотивации.

Сбежала она от мужа, уехала в Россию. Но шило в ж… не утаишь:

«В следующий раз я приехала в Италию по рабочей визе. На север. (…) По 8 часов в день я красила стены. В закрытом помещении без вентиляции: хозяин на улучшение условий труда тратиться совершенно не собирался. 5 минут перерыва до обеда и во второй половине дня. И эти 10 минут надо отработать: прийти раньше до начала рабочего дня. Наутро, с тошнотой и головной болью, я с трудом поднималась с постели. Платили 1000 евро в месяц, но я продержалась на этой каторге не долго. Правда, из Италии не уехала…»

Ну что тут скажешь. Какая к чёрту экономика, социология, психология и просто логика. Если у человека мозги набекрень, как у большинства наших уезжающих, так это ничем не лечится.

И вот, хэппи энд. По прошествии какого-то времени девушка адаптировалась в стране и ситуация стабилизировалась:

«Сейчас я замужем за итальянцем — по любви, был бурный роман. Живём вместе с его родителями, всё те же трудности с отоплением и горячей водой, до автобуса 4 километра пешком. Работать приходится обоим, так как денег не хватает».

Зачем всё это? Зачем так себя мучить, чтобы, в итоге, жить так же, как живут бедные в России, только при этом ещё и иммигранткой в чужой стране? А вот зачем:

«Многое в местной жизни моё сердце не принимает. Но Италия для меня так и останется страной моря и кипарисов, карнавала и больших бирюзовых звёзд. Несмотря на все трудности. Страной моей детской мечты.(Выделено мной. — С.З.) Прекрасной. И, если посмотреть с другой стороны, — дикой».

Вот они, романтики — история очень типична. Повторяю ещё раз, это важно. Вы, эдак 90 % уезжающих, едете даже не за улучшением вашего материального положения (достижение которого путём эмиграции — уже, как правило, весьма сомнительная затея). Обычно вы этого не осознаёте, но едете вы не за деньгами, а за детскими мечтами, за химерами, за миражами, навеянными книгами, кино и вашим собственным воображением. Подумайте, стоят ли они того, чтобы ради них так себя мучить.

Кстати, давно замечено, мною и многими другими русскими в Европе, что наиболее толковые специалисты по стране — переводчики, дипломаты, разведчики, торговые представители, да кто угодно, даже просто эмигранты — получаются именно из тех, у кого не витают в голове разные «кипарисовые миражи». Освоение новой страны — это прагматика, тут думать надо и работать, а не в облаках витать, не затуманивать свой рассудок разной ерундой, не имеющей никакого отношения к окружающей действительности. Романтики не нужны — от них одни проблемы. А старая книжная Европа давно умерла , поймите вы это, наконец.

С романтиками вроде бы всё. Зато вот вспомнил ещё об одной нередко встречающейся мотивации. Это понты. Перед окружающими и перед самим собою. Ложное повышение социального статуса. Чтобы друзья и знакомые в родном Урюпинске удивились: «Ого, он теперь в Париже живёт! Во как, в люди вышел! Кто бы мог подумать раньше?! Тут у нас любого про него спроси — каждый скажет: дурак дураком».

Жванецкий говорил, что ни один советский актёр брежневских времён не мог обыденным деловым тоном произнести фразу «Мне в Париж по делу срочно». На смех пробивало, настолько это казалось нереальным. Где-то у Лимонова, кстати, было о том, что Париж — это в русском восприятии не просто Париж, это ПАРИЖ. Принимая решение об отъезде в эмиграцию, постарайтесь это убрать. Если не на уровне чувств, так хотя бы на уровне логики. Ибо это самостоятельная ценность, влияющая на принимаемое решение. Но в ней нет ничего, пустышка. Через год это ощущение исчезнет, а вы останетесь с искажённым решением. Париж — это всё-таки просто Париж, а поживёте там подольше — он станет ещё и «грёбаным Парижем».