Итоги Итоги: Итоги № 10 (2012)

В свою очередь императрица Александра Федоровна (даром, что стопроцентная немка) регулярно сообщала венценосному супругу о германских шпионах, проникнувших в Ставку. Народ тоже не безмолвствовал и распространял слухи, согласно которым в Царском Селе находился прямой провод для связи с Берлином. Наконец, хорошо известно, что немецким шпионом был объявлен лидер маленькой, но очень боевой партии Владимир Ленин. А его коллега Лев Троцкий — так и вовсе шпионом американским.

Если кого интересует переход на личности, то сегодня аналогом двух вышеупомянутых политиков можно считать Эдуарда Лимонова. На пламенного Льва Давидовича Эдуард Вениаминович еще и внешне очень похож, а партийное прозвище (Дед) имеет практически такое же, что и Владимир Ильич (Старик).

Любопытно, что «Единая Россия» увидела в недавнем походе группы оппозиционных депутатов Госдумы на прием к американскому послу явные признаки измены. Главный российский спец по выявлению пятой колонны, Владимир Жириновский, предложил предать анафеме своих непатриотичных коллег, то есть лишить их права голоса до конца созыва. Наконец, сторонники власти во время митинга на Поклонной горе приняли резолюции, где сказано, что «оранжевые» ведут страну к хаосу и к иноземному вмешательству, нарушению нашего суверенитета».

С аналогичными призывами спасти страну от революционной заразы в России выступали сто лет назад члены, как бы мы сейчас сказали, партии власти — «Союза 17 октября»: «Великая опасность... призывает всех к единению, к деятельной работе для создания сильной и авторитетной власти, которая... одна только в состоянии путем мирных реформ вывести страну из настоящего общественного хаоса и обеспечить ей внутренний мир и внешнюю безопасность».

От мздоимцев до воров

Борьба за свободу немыслима без обвинений в адрес властей в воровстве и мздоимстве. Вот как век назад, не жалея красок, описывали историю сего хронического заболевания: «От хладных финских скал до пламенной Колхиды» сенаторские ревизии и газетные разоблачения открывают обширные гнезда крупных, тучных, насосавшихся денег взяточников, а около них кружатся вереницы взяточников более мелких, более скромных, более тощих».

Надо сказать, что царское правительство было в курсе проблемы и тоже пыталось ее решать с помощью антикоррупционного законодательства. В 1911 году в Думу был внесен законопроект «О наказуемости лиходательства», а спустя несколько лет еще и об усилении наказаний за мздоимство. Предусматривалась ответственность за лиходательство-подкуп и лиходательство-вознаграждение за действие или бездействие должностного лица, связанные со злоупотреблением властью.

Слухи о темных делишках министров и даже одного из последних глав царского правительства Бориса Штюрмера регулярно просачивались в печать. Но что любопытно: подозрения эти после Февральской революции не нашли документального подтверждения. Несмотря на титанические усилия, чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства так и не смогла предъявить ни единого официального обвинения высшим должностным лицам империи. Впрочем, экс-премьера Штюрмера это не спасло. После Февральской революции он был арестован и заключен в Петропавловской крепости, а вскоре скончался от тяжелой болезни. Ничего криминального не нашли и в действиях предшественника Штюрмера на посту председателя правительства Ивана Горемыкина — самого принципиального противника вольностей. После снятия показаний он был освобожден из-под стражи. Но судьба его под стать фамилии: Горемыкин был убит 11 декабря 1917 года во время разбойного нападения на его дачу в Сочи.

От любви до ненависти

Две эпохи роднит и явное презрение к оппозиции со стороны властной элиты. Характеризуя креативный класс, путинский начштаба Станислав Говорухин процитировал ленинский перл про «говно нации». Но корни-то презрительного сарказма нужно искать вовсе не в эпистолярном наследии вождя мирового пролетариата. Более века назад британская королева Виктория упрекала российскую императрицу Александру Федоровну в том, что она не пытается завоевать любовь и уважение русского общества. Ответ царицы ярко свидетельствовал об отсутствии у нее дара предвидения: «Россия не Англия. Здесь нам нет надобности прилагать какие-либо старания для завоевания любви народа. Русский народ почитает своих царей за божество... Что же касается петербургского общества, то это величина, которой можно вполне пренебречь». Для сравнения: в 2008 году в ответ на признание в любви со стороны французского писателя Мориса Дрюона Владимир Путин сообщил: «А меня все любят».