Александр Минкин - Письма президенту

Вы дали (пообещали) мамам денег на детей, чтобы у них были еда, одежда, ясли… Но ребенку для счастливой жизни (для нормального развития) нужен еще и папа. Об отцах вы почему-то не сказали ни слова (может, эту часть Послания писала женщина с нелегкой судьбой?). Прозвучало так, будто в стране есть только матери-одиночки, будто семья уже не существует.

Семья действительно почти разрушена. По большей части остались только дети-родители, а бабушки-дедушки с внуками уже разлучены. Да и папа-мама… Разводов едва ли не больше, чем браков.

Ребенку нужен хороший папа. А что с нашими мужчинами? Вы ничего не сказали про войну в Чечне (а разгорается уже весь Северный Кавказ), про скинхедов и прочих фашистов, про дедовщину. Эти проблемы даже не названы.

Державный орел! Одну голову гордо задрал на США и другие ядерные державы, клюет волков. А другую голову сунул в песок, чтобы не видеть пугающих проблем. Кто нам больше мешает жить – заокеанский «товарищ волк» или свои шакалы?

Деньги раздать вы можете легко. Об остальном, похоже, даже не задумываетесь. Будет ли толк? Хотите поднять численность граждан, а решить проблему хотите, как сельскохозяйственную, – деньгами на поросят.

Помните, колхозам прощали долги, давали огромные кредиты? Называлась задача «подъем поголовья». А поголовье не поднималось; знаете, наверное, где Советский Союз мясо покупал.

Там и сейчас покупаем. А сирот усыновляют – туда.

Развращенные чиновники и те, кто воспитан телевизором и пивом, найдут способ, как украсть и прогулять богатство. Чиновники направят поток себе в карман, и на Лазурном берегу под Ниццей появится новый городок «Счастливое русское детство». А маленькие люди пропьют и проиграют, не отходя далеко от дома, – все нужное рядом: и магазин, и зал игровых автоматов.

12 мая 2006

Владимир Владимирович, жарко? Не расслабляйтесь, речь пойдет о любви.

Верите ли вы в любовь? Например, в любовь ближних бояр к Ивану Грозному? Они клялись ему в любви. Он же мог внезапно любому отрубить голову. И это еще считали за счастье, потому что могли и на кол посадить.

А нынешние? Они клянутся вам в любви. Кому из них охота, чтобы вы его дернули: а ну, быстро в Кремль, пиши об уходе по собственному желанию.

Недавно так вышло с генпрокурором. Взяли – такого могущественного, страшного – как пешку, буквально пальцами за горло, и переставили. Это, что ли, он так просился в министры юстиции?

Весь мир видел, вся дворня видела, что его выкинули. Но цинично утверждалось, что он сам выкинулся (так в армии: командир записывает солдатика в самоубийцы, а вскроют родители гроб – синяки, переломы, ожоги).

Если бы его переход в юстицию был заранее намечен, то нам так бы и объявили: Чайку – туда, Устинова – сюда: рокировочка, мол, каждый на новом месте принесет больше пользы Родине.

Но нет. И прокурора нового судорожно искали, запуская в народ немыслимые версии. И Устинова, похоже, не знали, куда девать. А потом вы его пристроили в юстицию, показав тем самым, как мало юстиция (справедливость) для вас значит.

Ну и с какими чувствами пошел он на работу после 20 дней злобы, отчаяния и страха? Любит ли он вас по-прежнему? Ведь речь именно о любви. Если любит – все простит. А если нет…

Лето, жара, хочется в отпуск… и почему-то на ум приходит Форос.

Про Горбачева – помните? – объявили, что заболел. А потом выздоровел. Будь члены ГКЧП, будь хоть один член решительнее – мог бы и не выздороветь. А сын Грозного упал на ножик и закололся, а Павла I грохнули в спальне… Только Николая II убили чужие. Остальных – свои.

Любит ли вас по-прежнему отставленный генпрокурор, или ему кажется, что лучше бы вы внезапно заболели или не вписались в крутой поворот, спускаясь на горных лыжах?

Говорят, там у вас в Кремле разные группировки борются за власть. Которую вы назначите – та и будет счастлива, а остальные потихонечку сгинут.

Возможно, и вам приходит в голову простая мысль: для той группы, которая почему-либо потеряла надежду стать преемницей, – вы для нее (для этой группы) уже помеха и угроза. Главная помеха.

Для вас они пешки. Но каждая эта пешка в собственных глазах ферзь. Только надо пройти, устранив помехи.

Вы там друг другу (в данном случае «друг другу» – очень смешное выражение) страшно опасны. Вы знаете друг о друге самое ужасное – правду (сколько, где, на чье имя).

Чего только мы не нагляделись за эти годы, чего только не наслушались. Но одного никогда не было в Кремле – моральной сплоченности.