Вадим Медведев - В команде Горбачева - взгляд изнутри

Что касается комиссии, то она поручение выполнила. Ее члены были ознакомлены с многочисленными выступлениями Ельцина и пришли к единодушному выводу, зафиксированному в кратком (на четверть страницы) документе, что, несмотря на субъективность некоторых оценок, в целом эти выступления не противоречат предвыборному обращению партии, ее политической линии. Комиссия предложила на этом рассмотрение данного вопроса закончить.

Такое заключение за подписями членов комиссии было мною направлено Генсеку с предложением поступить так: мне встретиться с Ельциным и после этого кратко выступить на Пленуме (дело было перед майским Пленумом). Горбачев вернул мне документ: "Подержи у себя". Но больше к нему мы не возвращались, а через некоторое время нахлынули другие события и заботы, и вопрос сам собой отпал...

...Политическая обстановка в стране после выборов еще более осложнилась. Подобно допингу они возбудили энергию оппозиционных и экстремистских сил и в то же время повергли в уныние, а кое-где и в панику партийные круги, а широкие партийные массы -- в состояние неуверенности. В обществе усилились тенденции негативистского отношения к партии. Каждый шаг, предпринимаемый сверху, встречался с какой-то настороженностью. Не успеют читатели ознакомиться с опубликованным документом, а на него уже вылит критический ушат.

Все настойчивее стали звучать требования об обновлении ЦК и Политбюро, о созыве для этого чрезвычайного съезда партии.

Осложнилась ситуация в республиках: сработал нагорнокарабахский запал. Помимо Прибалтики начались волнения в Молдавии. Страсти разгорелись вначале вокруг, казалось, не такого уж значительного вопроса -- об использовании латиницы вместо кириллицы. Но в межнациональных отношениях мелочей не бывает, за ними скрываются самые животрепещущие проблемы. В дальнейшем это обнаружилось с полной очевидностью.

Кульминацией явилась тбилисская трагедия в ночь с 8 на 9 апреля. О том, что произошло той ночью, что ей предшествовало, что было потом, написано и сказано очень много.

Немало вокруг Тбилиси возникло политических спекуляций, домыслов, искажений и предположений. Думаю, нет необходимости сейчас их подробно разбирать, что-то подтверждать, что-то опровергать. Тем более, тбилисские события 1989 года сейчас уже как-то не воспринимаются без учета того, что происходило в Грузии в дальнейшем,-- вооруженной борьбы за власть в республике, кровавых конфликтов в Южной Осетии и Абхазии.

Но как человек, обладавший подробной информацией о нарастании событий в Абхазии и Грузии, который принимал участие во всех совещаниях в ЦК по этому вопросу, считаю необходимым сказать следующее.

Да, ввод частей МВД и армии в Тбилиси для охраны правительственных зданий и других объектов был за несколько дней до этого согласован с Москвой. Но санкции на применение их для разгона митинга на площади высшее политическое руководство страны не давало. Это была инициатива грузинских властей.

Да, в ночь с 7 на 8 апреля при встрече Горбачева в аэропорту Шеварднадзе и Разумовскому было поручено выехать в Тбилиси. Но обвинять их в самовольном невыполнении поручения нет оснований. Дело в том, что с утра 8 апреля из Тбилиси пошла информация о спаде напряженности, резком уменьшении числа митингующих на площади и передана убедительная просьба Патиашвили никого в Тбилиси не направлять. Эта просьба с согласия Горбачева и с учетом обстановки была удовлетворена.

Я думаю, ключ к пониманию происшедшего -- в оценке действий грузинского руководителя. Он страстно хотел на этот раз сам справиться с ситуацией, во всяком случае без Шеварднадзе. Не как в предыдущий раз, в ноябре...

Тогда тоже народ вышел на улицы и площади. Патиашвили пребывал в паническом состоянии, требовал войск, чрезвычайного положения. Я убедился в его неуравновешенности в те дни из его звонков и телеграмм. Но вот по совету Горбачева вмешался в дело Шеварднадзе, в течение ночи переговорил с авторитетными земляками, передал пожелания от Горбачева, успокоил и на следующий день все улеглось.

Второй раз продемонстрировать свое бессилие..., да еще в сравнении со своим предшественником ... И Джумбер Патиашвили начал действовать. Каким образом, у кого ему удалось добиться решения на участие войск в карательной акции? Но в ЦК к Горбачеву никакого обращения по этому поводу не было.

Словом, ситуация в стране требовала принятия неординарных мер, которые могли бы ответить на ожидания общественности, сохранить политическую инициативу в руках руководства. В связи с этим уже сразу после выборов поднималась тема отставки Политбюро. О ней говорил Рыжков: Генсеку следует подумать о таком варианте. Я добавил, что об этом должен подумать и каждый из нас. О коллективной отставке Политбюро, чтобы развязать руки Генеральному секретарю, говорил и Шеварднадзе, мотив возможной личной отставки звучал у Слюнькова.