С этого момента показания сторон кардинально расходятся. Роман Абрамович уверяет, что рассчитался с «крышей» полностью. А Борис Березовский настаивает, что с «начальником Чукотки» они с Патаркацишвили были полноправными партнерами. Со слов «лондонского сидельца» у него и у Бадри было по 25 процентов акций «Сибнефти». У Романа Аркадиевича — остальные пятьдесят. Никаких документов на этот счет у Березовского нет — только устная договоренность. Тем не менее Высокий суд Лондона принял иск олигарха к рассмотрению.
В ходе слушаний по делу выясняются такие детали, что впору без всякой редактуры брать и вставлять их в сценарий еще не снятого блокбастера «Олигарх-2». Чего стоит хотя бы такой забавный факт: говорят, в легализации на Западе 1,3 миллиарда долларов отступных, выплаченных Абрамовичем Березовскому и Патаркацишвили, принимал участие не кто иной, как бывший президент ОАЭ шейх Заид бен Султан Аль Нахайян, вместо паспорта предъявивший сотруднику уполномоченного западного банка купюру со своим изображением.
Напряжения этому авантюрному роману добавляют и личные отношения главных героев. Например, Борис Березовский прямым текстом заявил суду, что у Романа Абрамовича не хватило бы мозгов придумать и реализовать схему приватизации «Сибнефти». Дескать, ответчик не шибко умен, хоть и обаятелен.
Можно представить, что в этот момент прочувствовал владелец мегаяхт и футбольного клуба «Челси», миллиардер, занимающий по версии Forbes девятую строчку в числе самых богатых людей России.
Суровые годы проходят...
Впрочем, напрасно Борис Абрамович бросается грязью. Если охватить взглядом всю историю приватизации в России, эпопея с «Сибнефтью» — не экзотика. Да и деловые биографии двух вдрызг разругавшихся друзей-олигархов, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, похожи.
Березовский, хоть и является членом-корреспондентом РАН от математики, практически все свои научные труды издал исключительно в соавторстве, что в ученой среде всегда вызывало определенные сомнения. Кроме того, еще в разгар перестройки остепененного специалиста по автоматическим системам управления задержали в махачкалинском аэропорту с двумя мешками, набитыми сирийскими покрывалами и комплектами постельного белья. По статье за спекуляцию ему грозила тюрьма, но Борис Абрамович выкрутился — согласно злокозненным слухам, якобы в обмен на согласие стать осведомителем правоохранительных органов.
Роман Аркадиевич, как установил Высокий суд Лондона, вовсе не преуспел в науках и высшего образования не имеет, хотя в анкетах до последнего времени указывал обратное. Трудовую деятельность начал механиком стройуправления, а потом возглавил кооператив «Уют», деятельность которого заключалась в производстве игрушек из полимерных материалов — пупсов и уточек. Потом пришел черед нефти, и в 1992 году Роман Абрамович оказался в узилище по подозрению в хищении 55 цистерн с дизельным топливом с государственного НПЗ в Ухте. Трудно сказать, что его спасло тогда от тюрьмы — чистосердечное раскаяние или наработанные связи, но, как и в случае с Березовским, дело спустили на тормозах.
Когда они встретились, за плечами у Бориса Березовского уже были «ЛогоВАЗ», пирамидальная структура AVVA, подконтрольный «Аэрофлот», многочисленные медийные активы, кресло в Совбезе и огромное влияние в околокремлевских кругах. Как впоследствии, уже коротая время в изгнании, признавался сам Березовский, в те славные годы он не только назначал и снимал министров, открывал и закрывал уголовные дела, корректировал законодательство (по крайней мере, пытался, что подтвердил «Итогам» экс-спикер Госдумы Геннадий Селезнев), создавал политические партии («Единство»), но и решал судьбы войны и мира — например, пролоббировал в 1996 году мирное соглашение с Асланом Масхадовым. А в своих кумирах числил медиамагната Руперта Мердока, портрет которого, по свидетельству очевидцев, и сейчас украшает лондонский офис Березовского. Кстати, кумир тоже под судом. В том же Лондоне идет разбирательство по поводу того, что сотрудники медиаимперии Мердока прослушивали телефоны известных персон.
Другой собеседник «Итогов» — глава Счетной Палаты Сергей Степашин, характеризуя роль Бориса Березовского в девяностые годы, ограничился одним словом — «распутинщина».
Понятно, что при таком широком «секторе обстрела» времени для ведения бизнеса у Бориса Абрамовича не оставалось, и Роман Абрамович был выбран на роль одного из управляющих активами своего патрона. Вроде бы это решение было принято на той самой яхте, где они впервые встретились, и Борис Абрамович остался в полном восторге от кандидата: «Такой молодой, а уже занимается нефтью…»
Читать дальше
