Дмитрий Быков - Гражданин Поэт. Наши – всё

– Да ну! – удав возбудился живо, зайдя в крутой разворот.
– Вы все плоды моего режима, продукты моих болот! —
Но вдруг отпрянул, как будто на угли сорвался на вираже:
Он четко увидел, что это Маугли, а не бандерлог уже.

А дети лесов, большие и малые, смотрели все веселей,
Как вылезают новые Маугли – буквально из всех щелей,
Как собираются в полумраке к подножью горной гряды,
А все Табаки и все собаки вливаются в их ряды.

– Да мы устроим честные выборы! – воскликнул медведь Балу.
– Да вы диктатуры еще не видели, вы будете на колу!
Удав расправься с ними убогими! – Но в джунглях один закон:
Удав умеет лишь с бандерлогами. С людьми не умеет он.

Я к вам пишу. Внемлите, россияне,
Кремлевского прощанье соловья.
Еще одно, последнее посланье —
И живопись окончена моя.

Заглядываю мельком в свой папирус:
Растет зарплата, бдит единоросс,
Все выросло – лишь я один не вырос.
Мне кажется, я даже как-то врос.

Сейчас, когда терпение народа
Похоже на протершийся тюфяк,
Я расскажу вам, как четыре года
Я мог бы вас и так, и так, и так!

Я вас любил. Вы так и не догнали.
Я обещал, вещал, провозглашал.
Я намекал. Я подавал сигналы.
Я вас хотел, но Он не разрешал.

Теперь, когда Россия разогрета
И на душе у кремлинов черно,
Я рад бы разрешить и то и это,
Но вам уже не нужно ничего.

Я выгляжу как пожилая цаца,
Мамаша, угодившая впросак,
Что разрешила дочке целоваться,
Когда она по ходу на сносях.

Сейчас любой зовет меня сатрапом,
И митинговый свист сбивает с ног.
И как же я настолько вас затрахал,
Когда я так ни разу и не смог?

Я вас послал. Мой срок почти что дожит.
Идите с миром в свой особый путь,
И дай вам Бог не дать тому, кто сможет,
Когда придется делать что-нибудь.

В России, где ни в ком согласья нет
И все не вылезают из окопов,
У власти был всего один поэт,
И это, разумеется, Андропов.

Он двадцать лет хозяйничал в ГБ,
Хотя уже держался на уколе,
Но отдых иногда давал себе
И сочинял примерно вот такое:

«Мы бренны в этом мире под луной.
Жизнь – только миг, небытие – навеки.
Кружится во Вселенной шар земной,
Живут и исчезают человеки.

Но сущее, рожденное во мгле,
Неистребимо на пути к рассвету.
Иные поколенья на земле
Несут все дальше жизни эстафету».

Вот – лирика! Чеканна и четка,
И, кстати, не без отблеска геенны:
Ему ли, человеку из ЧК,
Не знать и впрямь, насколько все мы бренны?

Ведь лишь она, спецслужба номер раз,
С достоинством подсчитывая смету,
Не слушая ни Запада, ни нас,
Несет все дальше жизни эстафету.

Она крепка среди родных осин,
Ее роток приветливо ощерен,
И в будущем ее примерный сын
Двенадцать раз поздравить нас намерен.

Сожрутся яства, сносятся шелка,
Померкнет даже лунное сиянье —
Незыблема пребудет лишь ЧК.
Вы убедитесь в этом, россияне.

Куранты бьют в заснеженном Кремле.
Трясется дед, подмигивают внуки,
И ссущее, рожденное во мгле,
Как прежде, будет ссать при этом звуке.

Всё продумали давно,
Чтоб я избрался заново,
Но как-то вдруг гляжу в окно —
И вижу там Зюганова!
Он говорит: «Иди сюда ты,
Я хочу с тобой дебаты».
А болтать-то мне когда?
Мне болтать-то некогда.