Михаил Михеев - В мир А Платонова - через его язык (Предположения, факты, истолкования, догадки)

"Категориальный сдвиг" или выход из ситуации множественности номинации

В статье Ю.И.Левина отмечен такой широко используемый Платоновым прием, как перифраз. В самом деле, тривиальные вещи часто бывают обозначены у него каким-нибудь причудливым, витиеватым выражением. Его рассказчик (и герои) говорят:

спрятать (мясо) в свое тело - вместо просто "съесть", или

давно живущие на свете люди - вместо "старые, пожилые", или же хвостяная конечность - вместо "хвост" (у коровы) и т.д. и т.п.

"В перифразах Платонова существенно следующее: поэтичность сочетается с "научностью"..."[50] Впрочем, как научность, так и поэтичность таких перифраз, на мой взгляд, должны быть одинаково взяты в кавычки, ведь эффект, достигаемый в результате, в любом случае весьма далек от стандартных эффектов той поэтичности, к которой мы привыкли в художественной литературе - ср. постоянные лирические отступления у Гоголя, тонкое введение "возмущающих" ход повествования тем и мотивов у Пушкина, нагромождение внешне противопоставленных и как бы все время "перебивающих" друг друга голосов и происшествий в полифонических романах Достоевского, игра с "понимающим все" и сочувствующим автору читателем у Булгакова и т.п. Но также далеко это и и от той научности (или скорее наукообразности), которая знакома нам по произведениям нехудожественным. Обе они - и научность, и поэтичность - у Платонова всегда в кавычках, постоянно балансируют на грани парадокса.

Обычное правило хорошего тона, речевого этикета и простой благозвучности состоит в избегании в нашей речи прямых лексических повторов: однажды названный предмет при повторном упоминании должен быть заменен сокращенным, описательным обозначением, либо либо анафорой, либо каким-нибудь привычным родовым именем (он, это, человек, такой поступок, его действие, данное событие, случай и т.д. и т.п.). И даже этот прием характерным образом и по-своему доработан Платоновым. Вместо сокращенного он часто употребляет еще более расширенное, распространенное описание. Например, женщинам, которых привозит в Чевенгур Прокофий (чтобы затосковавшим "прочим" не было одиноко), автор и его герои последовательно дают такие наименования:

будущие жены; будущие супруги; доставленные женщины; женское шествие (ведь в Чевенгур они шли пешком); женский состав; прихожанки Чевенгура и даже: товарищи специального устройства!

Гробы, которые заготовлены деревенскими жителями (для себя, на будущее) и спрятаны в пещере на котловане, обозначаются как мертвый инвентарь или тесовые предметы (К).

Любого крестьянина можно назвать, следуя логике героев "Котлована",

коровий супруг, т.е., вероятно, ?-, или даже ?- (очевидно, использована парономазия "су-пруга" - "у-пряжь, под-пруга"); или, как в другом месте, крестьянин может быть назван человеком,

идущим тихим шагом позади трудящейся лошади, - что означает, по-видимому, что ?-!

Это последнее Предположение можно рассматривать как образцовый пример отображения Платоновым той "классовой точки зрения", к которой постоянно призывает писателей коммунистическая партия. Но позиция самого Платонова здесь - как почти везде - редуцирована, убрана в подтекст и может быть вскрыта только из глубины презумпций, она по видимости как бы сливается с этой - чисто внешней ему - "эпистемической" установкой.

Вот примеры такой усложненной, затрудненной системы обозначения: так, Вощев,

завязав мешку горло, положил себе на спину этот груз (К) - (до этого он бережно укладывает в мешок очередной из предметов безвестности, т.е. палый лист - причем все таким образом "отжившие", отслужившие свое на этом свете вещи он собирает "для памяти", на случай какого-то чаемого в будущем - Воздаяния, или Воскресения к новой жизни).

Здесь перед нами возникает образ старинного (времен 1-й мировой войны), особым образом собранного (скрученного для закидывания на спину, на плечо) вещмешка - как предмета с длинным "горлом" - ср. с разобранным ранее отрывком про сумку с харчами в "Чевенгуре"). Вообще-то у описываемого объекта есть собственное, вполне обычное, хоть и стершееся (но исходно также метафорическое) обозначение, так и не используемое Платоновым, - горловина (мешка). Писатель пытается "оживить" мешок в нашем представлении: во всяком случае, у него имеется "горло". Так, может быть, мешок способен дышать и его можно рассматривать как вполне одушевленный предмет? А слова "завязал мешку горло" могут значить следующее:

а) , горло \ .