Игорь Пыхалов - ЦРУ и другие спецслужбы США

Тем временем у Олсона развивалась паранойя. Его преследовала навязчивая идея, будто ему в кофе подсыпают какие-то препараты, из-за чего он не может заснуть. Болезнь прогрессировала. Наконец вместе с Руэтом и Лэшбруком Олсон вылетел в Нью-Йорк. Там они отвезли его к доктору Абрамсону. Осмотрев больного, Абрамсон поставил диагноз: психоз в тяжёлой форме, сопровождающийся галлюцинациями, мания преследования и невменяемость. После короткого консилиума было принято решение: необходима срочная госпитализация.

Прежде чем положить Олсона в больницу, его отправили в гостиницу «Стэтлер» в центре Манхеттена. А рано утром 27 ноября Роберт Лэшбрук, которому было поручено наблюдать за Олсоном и который жил с ним в одной комнате, проснулся от звона разбитого стекла — Олсон выбросился из окна 10-го этажа гостиницы. Вокруг тела собралась толпа. Лэшбрук лихорадочно стал принимать все меры, чтобы сохранить в тайне хотя бы имя погибшего. Прежде чем позвонить в полицию, он доложил обо всём Готтлибу, а затем доктору Абрамсону. Абрамсон вначале отказался быть причастным к этому неблаговидному делу, но потом всё же, поразмыслив, согласился оказать помощь. Когда на место происшествия приехала полиция, Лэшбрук заявил, что он работает в Министерстве обороны, но о причинах самоубийства этого человека не имеет ни малейшего представления. Знает лишь то, что погибший страдал язвенной болезнью. Общими усилиями ЦРУ удалось навязать полиции свою версию.

Узнав о случившемся, Аллен Даллес приказал Генеральному инспектору ЦРУ Лиману Киркпатрику провести полное расследование. Но сначала руководство ЦРУ постаралось сделать всё так, чтобы никто из посторонних, в том числе и полиция, не мог связать смерть Олсона ни с ЦРУ, ни с опытами по применению ЛСД. В Нью-Йорке и Вашингтоне сотрудниками безопасности ЦРУ принимались срочные меры обеспечения надёжности своей версии гибели Олсона. Лэшбрук и Абрамсон договорились давать одинаковые показания. Генеральный инспектор Киркпатрик, закончив расследование, рекомендовал вынести порицания Готтлибу и другим сотрудникам ЦРУ, виновным в этом деле.

Семья Олсона более 20 лет ничего не знала о причине его гибели — до тех пор, пока созданная президентом Фордом для расследования злоупотреблений ЦРУ Рокфеллеровская комиссия не опубликовала в июне 1975 г. свой отчёт, в котором, среди прочего, упоминалось без указания фамилии о некоем человеке, ставшем жертвой научного эксперимента. Вдова Олсона предположила, что речь идёт о её муже, и оказалась права. Позднее Конгресс принял постановление о выплате родным Олсона денежной компенсации в размере 750 000 долларов, а президент Форд выразил им своё соболезнование.

Другой категорией подопытных для «МК-ультра» являлись наркоманы, проходившие лечение в наркологической клинике Национального института психиатрии в городе Лексингтон (штат Кентукки). В этом медицинском учреждении экспериментами по программе ЦРУ руководил доктор Харрис Исбел. В ходе своих исследований он изучал последствия длительного непрерывного воздействия ЛСД на человеческий организм. Так, одну из групп подопытных «держали» на ЛСД на протяжении 77 суток подряд.

Став позднее директором ЦРУ, Ричард Хелмс успел вовремя отдать приказ об уничтожении всех документов, касающихся операции «МК-ультра». Однако часть материалов всё-таки уцелела, и в середине 1970-х гг. была предана огласке Рокфеллеровской комиссией. Затем сохранившиеся документы «МК-ультра» рассмотрела Комиссия Черча, созданная с аналогичной целью Сенатом США. В её отчёте по этому поводу было сказано следующее:

«Начиная с 1950-х гг. и вплоть до своего прекращения в 1963 г., в ЦРУ осуществлялась программа применения ЛСД на ничего не подозревающих людях, помимо их воли превращённых в «подопытных кроликов». Факт этот говорит о пренебрежительном отношении руководства и рядовых сотрудников ЦРУ к правам личности. Несмотря на то, что им был заранее известен высокий риск экспериментов, они всё же подвергали жизнь людей опасности».

Первое время после прихода Фиделя Кастро к власти США не придавали особого значения этому событию, рассматривая его просто как очередной военный переворот, которыми так богата современная история Латинской Америки. Таким образом, первый (но далеко не последний) кубинский провал ЦРУ заключался в том, что американская разведка фактически проглядела кубинскую революцию.