Ирина Маленко - Корейские впечатления

Если у этого народа такие отличные от наших обычаи и традиции, то почему мы не можем принять того, что и мыслят корейцы не так, как мы, а по-своему ? И почему, вместо того, чтобы попытаться их понять, мы склонны посмеиваться, автоматически судя о них по себе, а об их лидерах — по нашим лидерам? Это примитивное и поверхностное суждение о людях отличной от европейской истории и культуры говорит многое, но, увы, не о корейцах, а о нас самих. Не надо уподобляться американцам, во всех меню во всех странах ищущим, а «который здесь гамбургер?»

На второй день мы посетили Мавзолей Ким Ир Сена — Мемориальный Дворец Кумсусан. Раньше там работало корейское правительство, но после смерти лидера корейской Революции было решено перенести правительство в новое здание. В Корее практически все имеет какой-либо символический смысл в гораздо более глубокой степени, чем в нашей культуре и в данном случае символизм заключается в том, что Ким Ир Сен, по-прежнему настолько живой в памяти корейского народа, как будто все еще работает у себя в кабинете и будет работать вечно.

В отличие от Китая или нашей страны, для того, чтобы его посетить, необходимо быть занесенными в список и прийти строго ко времени. Внутри полагается идти медленно, размеренным шагом. Сначала немного непонятно, а где же именно находится Ким Ир Сен — проходишь через комнаты с его статуей, с картинами с его изображением, через Зал Слез, где запечатлена скорбь корейского народа, узнавшего о его кончине. И только потом уже оказываешься в комнате, где покоится сам первый Президент Страны Утренней Свежести… Покрытый начиная от пояса красным полотном, товарищ Ким Ир Сен, о котором я читала в детстве и в юности, действительно выглядит как живой. У него спокойное, уверенное выражение лица. Люди подходят к его гробу небольшими шеренгами в 4–5 человек и склоняют в знак почтения головы. За стенами зала с телом товарища Ким Ир Сена находится зал, где можно сделать запись в книге для посетителей. Гиды тут же переводят написанное вами на корейский язык.

Из Мавзолея мы направились на мемориальное кладбище революционеров на горе Десон. Место для захоронения героев тоже выбрано символическое — с высоты они, кажется, наблюдают за городом, словно оберегая его жителей и видят, как строится на их Родине новое общество, за которое отдали они свои жизни. Товарищ Ким Ир Сен покоится напротив и тоже как бы видит своих соратников по борьбе. Бронзовые памятники на кладбище воспроизводят лица реальных героев. У каждого из них имеется своя история, и наш гид рассказывает нам несколько. Вот — молодая женщина-партизанка, оставив 2-летнего ребенка бабушке, ушла в партизанский отряд и погибла в японских застенках. А вот — бабушка, отдавшая всех своих сыновей Революции… Там и мать нынешнего лидера КНДР — Ким Чен Ира, Ким Чжон Сук, умершая в 32 года, когда тому было всего 7 лет.

Мы успеваем за тот же день побывать еще в ботаническом саду, в консерватории имени Ким Вон Кюна и — в пхеньянском метро, которое хотя и меньше московского по протяженности, по красоте ему не уступает. Здесь всего 2 линии, перекрещивающиеся друг с другом, а станции называются гордыми именами вроде «Победа» или «Процветание»…

Вечером в отеле меня опять приятно поразила тишина. Единственными «громогласными» постояльцами, не считающимися с другими, были американские корейцы. Как говорил Карлсон, который живет на крыше, «от некоторых людей нельзя требовать слишком многого».

В вестибюле отеля персонал вместе с постояльцами смотрел телевизор. Местное телевидение — всего 1 канал, что даже порадовало всякого рода дрянь, в особенности реклама, мне давно дома надоела. Показывают в КНДР в основном корейские художественные фильмы и народ смотрит их с неподдельным удовольствием, (сама видела!), концерты (в том числе иностранных музыкантов, посетивших страну), новости. Новости похожи на наши советского времени — героями в этой стране являются не бандиты и сутенеры с их постоянными «разборками», не «магнаты» с их новыми покупками и не «примадонны» с их вульгарными «тусовками», а рабочие, крестьяне, солдаты, дети…

И от этого так хорошо стало на душе. Нет, эта Корея — страна что надо!

За окном автобуса хлещет проливной дождь. Он начался еще вчера вечером и лил, не переставая, всю ночь: недаром июль и август в Корее — это сезон дождей. Мы едем в корейский совхоз «Ренгбан» в деревушке уезда Ончон неподалеку от западного побережья КНДР.