Генри Олди - Допустим, ты – пришелец жукоглазый…

Легенды Крыма; легенды Флоренции; легенды папуасов-киваи с острова Вату-вара. Прописано: на каком острове состоялось действие легенды, под какой горой в Крыму возник в итоге легенды некий источник целебной воды… Легенда частично основана на реальных исторических событиях. Отсюда непременный историзм легендарного фантастического допущения. Просто абстрактный упырь, вурдалак, гложущий кость на кладбище – вполне себе, если надо автору, сказочное допущение. А граф Дракула, валашский господарь Влад III, он же Влад Цепеш, воевавший с турками – легендарное допущение.

Этот тип фольклорного допущения, как нам видится, отличается от сказочного и легендарного тем, что миф тесно связан с очеловечиванием природы и персонификацией явлений. Боги, титаны – по большому счету, стихии или законы жизни социума. Этот крылатый за любовь отвечает, а этот – за брак. Этот – главный по морям, эта – начальница всей мудрости земной.

Дело не в том, что автор взял элементы мифа (героев, названия, местность) и ввел в свой текст. Дело в глобальности представлений внутри фантастического допущения, связанного с очеловечиванием нечеловеческих сил и явлений. Стоит ли приводить примеры? – вряд ли. Любой это сделает не хуже нас.

Создание новой реальности, так называемого «нового мира» – параллельного, перпендикулярного, альтернативного, волшебного, иной планеты, если речь идет о космоопере, и т.д. Причем это, естественно, может происходить и в рамках фэнтези, и в рамках НФ или социальной фантастики. В основу закладывается не изобретение, открытие или магия, не уникальный персонаж, не конкретное проявление, скажем, колдовских сил или мифологического героя. Здесь допущение – целый мир, не такой, как наш.

Мы неоднократно говорили, что принципиально новый мир выдумать невозможно. Что кентавр – это человек + лошадь. Но, тем не менее, выдуманный мир способен на первый взгляд сильно отличаться от привычного нам. Вспомните роман «Экспедиция «Тяготение» Хола Клемента – мир с совершенно другими законами гравитации. Вернее, законы общефизические те же, но очень интересно преломлены в этой конструкции мироздания – отчего возникают уникальные эффекты. Средиземье Толкиена, Экумена Ле Гуин, Амбер Желязны, далайн Логинова… Каждый человек – микровселенная. Наверное, сколько людей, умеющих фантазировать, столько может быть и миров; или даже больше – потому что один автор способен сотворить целый ряд мироформаторских допущений.

Кстати, с этим допущением нам пришлось повозиться. Мы долго сомневались, прежде чем ввели его как самостоятельное. А что делать? – есть уйма произведений, где кроме мироформаторского нет ни одного другого фантастического допущения. Взял автор, сделал карту, обозвал моря и земли не так, как у нас, взял расы, тоже обозвал их по-всякому, эти расы начали каким-то буйным образом приключаться… Сила притяжения чуть меньше, чем на Земле, зато процветает магия Зеленых и Белых кланов. Какое здесь допущение?! – только мироформаторство.

Берем описанные многими нашими знакомыми писателями истории, вполне соответствующие фрагменту Гражданской войны после Октябрьской революции, или периоду освоения пионерами Дикого Запада. Да только вместо красноармейцев у нас гномы, вместо махновцев – тролли, вместо индейцев – эльфы, а бронепоезд едет не на угле, а на заклинаниях.

И вся фантастика.

Мы сейчас не рассматриваем качество произведения. Мы рассматриваем типологию допущения. К примеру, мир, где происходит действие большинства произведений Гая Гэвриела Кея. Единственное, что позволяет отнести книги Кея к фантастике – это мироформаторское допущение. Альтернативные названия народов (хотя они, в общем-то, вполне узнаваемы), две луны в небе, капелька мистики и горстка легчайшей магии – все. В принципе, если вернуть на место исходные имена/названия и одну луну убрать, получится нормальный исторический роман с очень небольшими фантастическими «родимыми пятнами».

Две луны – это классический «голос из унитаза» в истории про Льва Вершинина. Однажды он написал чудесный исторический роман о диадохах – наследниках Александра Македонского. А роман никак не хотели издавать – не фантастика. И Льву дали совет: «Лева, сделай финт ушами. Пусть кто-то из диадохов скачет мимо ущелья, а оттуда – утробный глас (как из унитаза): «Я – великий бог Ахурамазда!…» Диадох, значит, послушал и поскакал дальше. Будет им фантастика!»