Максим Калашников - Оседлай молнию!

«…Для поднятия духа Гитлер с пафосом объявил, что Геринг передает Берлину сто тысяч асов, Гиммлер – двенадцать тысяч лучших сотрудников гестапо и СС, Дениц – шесть тысяч моряков. Эти подкрепления и спасут Берлин!

– Вы верите тому, что здесь написано? – спрашиваю гитлеровца.

Пленный поднял на меня худое, измученное лицо. Стали видны глаза – безумные глаза фанатика.

– Кто верит фюреру – верит в победу!

– Но мы под Берлином…

– Мы тоже были под Москвой!

– Но мы тогда еще только собирались с силами, а вы сейчас свои силы израсходовали. На что вы рассчитываете?

Абсолютно спокойно он ответил:

– На чудо…»

Это строчки из воспоминаний нашего генерала-танкиста, политработника Николая Попели. В них как в капле воды отразилась вся невероятная сила магической цивилизации рейха. Феномен битвы за Берлин потрясает воображение: немцы дрались за развалины своей столицы с запредельной яростью, не имея ни малейшей надежды на победу. И ведь против них шли горящие неукротимым боевым духом и местью русские, для которых Берлин был мистическим сердцем дракона, концом войны. Спору нет: и мы дрались бы за Москву с не меньшими стойкостью и мужеством в сорок первом, войди в нее фрицы. Но у нас при этом оставались за спиной и Урал, и Сибирь, и была у нас надежда.

Нет ничего удивительного в том, что, когда Сталин нанес немцам поражение под Москвой в январе 1942 года, немецкие генералы со страхом ждали развала всей группы армий «Центр». Следом должен был рухнуть весь фронт от Черного моря до Балтики, и войска немцев могли повторить катастрофическое бегство Великой армии Наполеона 1812 года. Сталин был уверен, что так оно и будет, и в 1942-м его дивизии войдут в Германию.

Но случилось чудо. Немецкий фронт не развалился. Гитлер издал свой приказ «Ни шагу назад!», и немцы зацепились за Ржев, где яростный натиск русских войск численностью в несколько сотен тысяч солдат остановили замерзшие, потрепанные, разрозненные части немцев – из строителей, ветеринаров, обозников, солдат маршевых батальонов и поваров. При острейшей нехватке боеприпасов, при слабых танках, при том, что приходилось перебрасывать на опасные участки фронта слабые подкрепления на примитивных самолетах Ю-52.

«Стоп– приказ» Гитлера -ни шагу назад! – был совершенно идиотским с точки зрения аналитической стратегии: ведь и в обороне нужно быть гибким, маневрировать и даже сокращать линию фронта для лучшей защиты, отводя свои войска. Но при этом все признают, что именно этот негибкий приказ спас положение.

…Благодаря жестким мерам фюреру удалось «предотвратить превращение оперативной неудачи в моральное поражение», а немецкий солдат «после всех совершенных им героических усилий, после испытаний, выдержанных в обстановке, противоречащей всем тактическим принципам, и после успешного отражения натиска противника… проникся верой в самого себя и в превосходство своего командования…

Одним словом, с кризисом под Москвой Гитлер справился. Его личная репутация как «величайшего полководца всех времен»… осталась незапятнанной. Правда, от всех этих хлопот «аккумулятор германского народа» заработал идиосинкразию. «У него физическое отвращение к снегу и морозу», – отметил в своем дневнике Геббельс…» (Юрий Бешанов. Год 1942 – «учебный». Минск, «Харвест», 2002, с. 26).

Шутки – шутками, но если бы в тот момент удалось убить самого Гитлера, то «нечто», мобилизовавшее вермахт на восточном фронте, действительно могло исчезнуть. И тогда повторялся вариант с Наполеоном.

По американским данным опроса немецких пленных, даже в марте 1945-го, когда положение Германии стало совершенно безнадежным, когда рейх уже лишился нефти и транспортной системы, Гитлеру все еще доверяли 31 процент немецких солдат. 11 процентов еще ожидали разгрома англо-американских войск на западном фронте. А 14 процентов опрощенных фрицев верили в появление у Гитлера чудо-оружия, которое сметет и русских, и западников. Американцы в последние месяцы той войны никак не могли постичь: почему это захваченные ими немецкие офицеры, ругая плохое снабжение своих частей, ложную стратегию и неправильные действия родного командования, тем не менее упорно отказывались признать ошибочность политики самого Гитлера?

Рассуждая о Второй мировой, обычно говорят о том, что она показала страшную силу танков, бомбардировщиков и атомного оружия. И это так. Но стоит добавить – эта же война стала демонстрацией еще одного «вундерваффе» – психологического. Человеческая психика, читатель, – это штука невероятной силы. Мы только-только начинаем осознавать эту силу. Овладение этой невероятной силой позволяет творить чудеса.