Хеннеке Кардель - Адольф Гитлер — основатель Израиля

«Люди из Туле первыми умерли за свастику».

В Берлине одновременно Карл Бернгардович Собельсон из Галиции, он же Радек, попытался с помощью союза «Спартак» организовать восстание, но оно захлебнулось в крови Карла Либкнехта и Розы Люксембург.

Баварская Советская республика в начале мая 1919 г. была уничтожена военной силой извне — Белой гвардией, войсками под командой генерала фон Офена, вольными корпусами — корпусом Эппа и корпусом «Оберланд» — и морской бригадой Эрхардта. Мюнхенский батальон, в котором служил Гитлер, был в нерешительности, и тут на стул поднялся неизвестный дотоле ефрейтор и сказал:

«Товарищи, мы не революционная охрана пришлых евреев. Фельдфебель Шюсслер совершенно прав, когда он предлагает, чтобы мы оставались нейтральными».

Большего и не требовалось, и батальон остался в стороне. После вступления Белой гвардии в Мюнхен Гитлер вошел в состав следственной комиссии, которая разыскивала тех, кто в советские времена был не на той стороне. Его хвалили:

«Его обвинительные акты вносили неумолимую ясность в невыразимый позор военной измены еврейской диктатуры советских времен».

Гитлера взял к себе капитан Карл Майр, руководитель разведывательной службы. По нынешним понятиям, он стал тем самым агентом военной контрразведки, сокращенно МАД. Его послали учиться в Мюнхенский университет. Профессору Карлу Александру фон Мюллеру бросилась в глаза такая сцена: «Осталась небольшая группа, теснившаяся вокруг человека в ее центре, который непрерывно и со все большим воодушевлением говорил что-то странным гортанным голосом. Я увидел бледное лицо под не по-солдатски свисающими прядями волос, с коротко подстриженными усиками и очень большими голубыми глазами, блестящими холодным, фанатичным блеском». Мюллер спросил у капитана Майра, знает ли тот об этом «природном ораторском таланте». Майр знал и послал своего лучшего человека в гостиницу «Штернеккер», где вечером 12 сентября 1919 собрались Немецкая рабочая партия, 46 человек из разных мелких политических групп. Гитлер прослушал скучный для него экономический доклад, и только когда профессор Бауман в ходе дискуссии потребовал отделения Баварии от Германии и присоединения ее к Австрии, он оживился.

«Я не могу не потребовать слова, чтобы изложить этому господину свое мнение по данному вопросу».

Выступление Гитлера длилось 15 минут, сепаратист сбежал, не дослушав его, а руководитель партии слесарь Антон Дрекслер шепнул сидевшему рядом с ним машинисту, который вел протокол: «Такая глотка нам нужна».

Гитлеру тоже была нужна эта жалкая партия, имевшая в кассе 7 марок 50 пфеннигов. Она выглядела смехотворной, но ей можно было придать правильную форму.

«Здесь можно было еще определить содержание, цель и путь, чего с самого начала не было у больших существующих партий».

Итак, ефрейтор Гитлер вступил в кружок Антона Дрекслера, объединявший прежде всего людей, работавших вместе с ним в мюнхенском железнодорожном депо, и назвался художником по профессии. Благодаря своей «большой глотке» он через несколько дней стал главным оратором партии, а фельдфебель Шюсслер, впоследствии первый управляющий делами НСДАП, — письмоводителем.

Вскоре в Мюнхене появилось антисемитское боевое сообщество, которое могло только расти, потому что раньше здесь орудовало советское правительство евреев из России и вся буржуазия была запугана. Ни в одном другом городе тогдашней Германии он не смог бы привлечь к себе такие большие массы, не имея средств.

В свои выступления Гитлер вставлял словечки на идиш и веселил публику речами такого рода:

«Это интернационал диктатуры еврейских биржевиков. У этого народа общее происхождение, общая религия и общий язык — ви-таки знаете, это язык жестов». [26]

Но Гитлер мог быть и серьезным. Однажды на заседании очень буржуазного мюнхенского Демократического союза после доклада бургомистра Гамбурга Петерсена слово предоставили этому человеку, который слыл крикуном. Гитлер поднялся на сцену, сунул руки в карманы и приготовился говорить. «Выньте руки из карманов», — бросили ему заранее условленную реплику из зала, и оратор обрадовался: «Господа, я не из тех, кто говорит с помощью рук!» Присутствовавшие еврейские коммерсанты смущенно умолкли и озабоченно выслушали спокойную речь, направленную против них.