Борис Куркин - Очерк и публицистика

— Проводит.

Женщина подняла воротник, сунула в рукава озябшие руки, устало привалилась к бочкам; обвисшая старенькая шинель, стоптанные сапоги. Ветер потрепливает светлые волосы непокрытой головы. На лице полное безразличие к «Бездне», «границе», «посту». И вправду, зачем мёрзнуть ей здесь? Всё равно камчатцы не прибегут с дрыном наперевес возвращать украденное у народа имущество. У них из-под носа и порт этот увели, и корабли. Полоска щербатого причала у государства осталась.

Неожиданно сверху спланировал ворон, перемахнул «госграницу» и встал против детины. Ух ты, здоровущий! чернющий! породистый! Ветер с Авачинской бухты взъерошил на вороновой спине перья, отчего он стал ещё больше, грозно-горбатым. Какое-то время птица целила длинный нос в детину, разглядывала, изучала. Уяснив ничтожное значение человечка, ворон повернулся задом, церемонными перепрыгами прошёлся вдоль «Бездны» и вернулся назад. При приближении докеров, таскавших на горбу бутыли с питьевой водой, он и с места не двинулся. Мужики уважительно обошли пернатого. А тот стоял и смотрел, резко вертя головой, на яхту, работу докеров. Красив, красив и могуч! Недаром ительмены назначили его своим божеством. Такое же во взгляде лукавство, и в форме носа читается весёлое озорство.

Ворон расставил прямые крепкие ноги, дёрнул плечами, как бы примеряясь к той тяжести, что носили на себе грузчики, и сильно ударил носом в бетонный причал. Отвага, однако — постройка нехай древняя, а всё же каменная. Но дело своё он знал, видать, хорошо. В несколько приёмов выломал из бетона увесистый голыш и, оживляя на глазах сказку о Кутхе, подбросил камень вверх. Звук упавшего на причал голыша достиг борта яхты, отразился эхом, со стороны послышалось, кто-то колет в чреве кита орехи. Ворон заинтересовался звуком, с ловким вывертом шеи бросил камень ещё пару раз. Пограничница, радуясь пустячному развлечению, с улыбкой следила за работой птицы. А он вдруг подхватил орудие и перелетел с ним на борт судна. Пограничница засмеялась. Ворон приземлился у китового плавника и вновь подбросил океанский голыш. Камень с грохотом ударился о наблещенные части корабля. Охранник подбежал к яхте, замахал руками, но высоченный борт безопасил птицу. Кутх упорно долбил камнем хищницу. Позабыв караульный устав, заливисто хохотала пограничница. Насупленный охранник включил рацию, вызвал подмогу. Над головами мелькнул чёрный взъерошенный ком, раздалось карканье: «Вон, вор! Вон, вор! Позор!» И унеслось вместе с ветром в сторону города. Детина привязанно вернулся на место. Обрела скучающий вид пограничница. Трепетала надставленная пустыми бочками куцая ленточка государственной границы. Стыла «Бездна», наглухо застив горизонт.

Великий Стеллер — немец с русской душой, в XVIII веке записал: «По их (ительменов) мнению, вовсе не нужно, чтобы Бог карал людей за грехи: и без того большое несчастье для человека, если он от природы плох, и тем самым он уже в достаточной мере наказан самими людьми: ведь если кто-либо при жизни был вором… то его за это в своё время жестоко избивали, а порою даже убивали, никто с ним не дружил, а следовательно, сам он был всегда беден и во всём нуждался» [4] Георг Вильгельм Стеллер. Там же, с. 159. .

О, мудрые ительмены! У нашего племени законы иные.

Местный охотовед, бегая с нами от гостиницы к районной администрации и обратно, попутно знакомил с порядками Северо-Эвенска:

— По посёлку, особенно вечером, по одному не ходите.

Камчатский егерь, привязывая его наставления к предстоящей охоте, пошутил:

— Волки в посёлок заходят?

— Местные подростки — волки! Ничего не боятся. Хоть какой ты здоровый будь, убегать не стесняйся!

На наши повторные просьбы помочь с гостиничными номерами заместитель главы района реагировал чутко. Кабинет подчёркнуто бедный, неряшливый, на подоконнике, письменном столе, канцелярских принадлежностях лежит слой затвердевшей, спёкшейся в грязь пыли, и только в центре стола, где чиновник возит рукавами, столешница чистая и пол сносно помыт. Плюгавенький замглавы смотрит на нас напряжённо. Сальные волосы, мятая рубашка, протёртый узел грязного галстука. Выжидательный взгляд с готовностью немедля помочь — по-чиновничьи отработаны.

Наседая на него новостью о приезде в посёлок важных людей, которые выбрались сюда поохотиться, кое-как удалось получить скупое признание: все отдельные номера забронированы для судей магаданского выездного суда.