Дэниэл Тризман: История России. От Горбачева до Путина и Медведева

«Жаль Кулакова» – это все, что сказал Брежнев, – хороший был человек…» Вскоре Горбачёву многое стало не нравиться в нравах и обычаях окружения Брежнева. Он писал о Брежневе: «Всякий раз, когда при нем упоминали о злоупотреблениях и бесхозяйственности, он со слезами на глазах и с недоумением в голосе спрашивал: „Неужели все действительно так плохо?“»

Пару месяцев назад Горбачёв встретил Брежнева на железнодорожной платформе [8]в Минеральных Водах. На курорте Генеральный секретарь остановился по пути в Азербайджан. Андропов и Горбачёв были там, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Андропов попросил молодого коллегу поддержать разговор, поэтому Горбачёв рассуждал о сезоне весеннего окота овец, рекордных урожаях зерна, своей работе на давно задуманном оросительном канале. В воспоминаниях Горбачёв придал этому случаю несколько ностальгическую, почти лирическую нотку, вспоминая ту теплую ночь, горы, темное небо, усыпанное яркими звездами. Тогда Брежнев, садясь в вагон, попросил Андропова поправить его речь. «Хорошо, хорошо, Леонид Ильич», – успокоил его Андропов. И только позже Горбачёв понял, что Брежнев имел в виду не обращение к партийному собранию, а его произношение, которое стало невнятным в результате инсульта и пристрастия к транквилизаторам.

Через четыре года после того, как Горбачёв прибыл в Москву, Брежнев умер. Андропов, пришедший ему на смену, ужесточил трудовую дисциплину, отправляя милицию в парикмахерские, бани и бары ловить тех, кто гуляет в рабочие часы. Он посадил в тюрьму воров в законе и освободил некоторых самых коррумпированных чиновников. Андропов умирал от болезни почек, а вставший у власти Константин Черненко – правая рука Брежнева, был поражен эмфиземой. Когда Черненко был уже при смерти, между Горбачёвым и приближенными Брежнева, в частности, первым секретарем московского горкома партии Виктором Гришиным, шла борьба за преемственность.

Андрей Громыко – непреклонный консерватор – был министром иностранных дел со времен Хрущёва и играл ключевую роль в управлении государством. Благодаря своему сыну, он раскрыл канал тайных переговоров с единомышленником Горбачёва Александром Яковлевым. В обмен на обещание возглавить Верховный Совет Громыко предложил назначить Горбачёва, что он и сделал на заседании политбюро после смерти Черненко 10 марта 1985 года, встав с места прежде, чем другие успели назвать кого-либо еще. Боясь оказаться в меньшинстве и быть обвиненными в расколе партии, сторонники других возможных кандидатов тоже поддержали кандидатуру Горбачёва.

В 1985 году колючая проволока и минные поля разделили Европу на две части: по одну сторону находились развитые демократические страны НАТО, по другую – коммунистические страны Варшавского договора. Воздерживаясь от прямых нападений под страхом взаимного ядерного уничтожения, обе стороны соперничали между собой в плане расширения своих союзов и ведения опосредованных войн в странах третьего мира. В 1970-х годах международная напряженность на время ослабла, но в 1979 году вторжение советских войск в Афганистан и в 1981 году подавление забастовки польских шахтеров развязали новую холодную войну. Президент Рональд Рейган, назвав Советский Союз «империей зла», увеличил военные расходы. Он начал развертывание баллистических ракет «Першинг II» и крылатых ракет в Западной Европе, чтобы противодействовать угрозе советских ракет СС-20 (см. главу 9).

Каждая страна имеет право выбирать свой собственный курс без вмешательства извне.

Горбачёв пришел к власти с намерением изменить эту ситуацию. В первые три года его правления традиционная советская тактика и марксистская риторика были постепенно вытеснены совершенно новым подходом к международным делам. Этот подход сам Горбачёв назвал «новым мышлением». Опасаясь угрозы ядерной войны, Михаил Сергеевич решил, что должна измениться структура ведения международной политики. В будущем государства должны относиться друг к другу с взаимоуважением и урегулировать конфликты путем мирных переговоров. На заседании Генеральной Ассамблеи ООН в 1988 году он сказал: «Сила или угроза ее применения больше не могут и не должны служить инструментом внешней политики». Безопасность может быть только взаимной, а не за счет других, для установления мира необходимо создать доверие между руководителями государств и всеми народами. Каждая страна имеет право выбирать свой собственный курс без вмешательства извне. Идеологии не должны больше ориентироваться ни на международное поведение, ни на преследование классовых или национальных интересов, советская внешняя политика будет и впредь стремиться к «общим интересам человечества». На встрече с Радживом Ганди в Дели в ноябре 1986 года Горбачёв настаивал, что «человеческая жизнь должна быть признана высшей ценностью» и «ненасилие должно быть основой жизни человеческого сообщества».