Сергей Брилёв - Фидель. Футбол. Фолкленды - латиноамериканский дневник

И тут я понимаю, что пограничник... не умеет читать. Не поверив мне, он побежал к старшему. Который и подтвердил ему всё то, что я ему только что рассказывал [3] Многие столетия после прихода колонизаторов коренные парагвайцы-гуарани были в своей же стране в лучшем случае «вторым сортом». Выдающуюся роль в том, что культура абсолютного большинства жителей республики заняла подобающее ей место, а большая часть коренного населения получила гражданские права, сыграл русский генерал Иван Тимофеевич Беляев. Индейцами он бредил ещё с детства. Но в Парагвай попал вынужденно: вместе с другими эмигрантами-офицерами армии Врангеля. Сегодня именем генерала Беляева названа одна из центральных улиц Асунсьона, а сам он был похоронен как индейский вождь. Но, конечно, даже и выдающийся, но один генерал-вождь не мог сделать всех гуарани образованными. .

Разобрались с паспортом — начинается «шмон». Таможенники тщательно, с расстановкой, копаются в вещах всех без исключения пассажиров. Весь процесс растягивается на час. Сначала проверяют смуглые парагвайцы, потом — белые, но не менее смурные аргентинцы.

Правда, и про тех, и про других известно, что коррупционеров хватает и там, и там. Едва отъехали от границы и я наконец заснул, как почти мгновенно проснулся. Это заскрипели тормоза. Потому что автобус опять остановили. На этот раз — не пограничники или таможенники, а аргентинские жандармы. Перепроверяют результаты работы коллег на границе. К счастью, уже без «шмона». Только перепроверка документов.

Отключившись после всей этой ночной свистопляски, наконец засыпаю. А когда просыпаюсь, то, как мне кажется, я уже пропустил свою остановку.

Водитель автобуса — парагваец. Соседняя, но заграничная Аргентина для него — тёмный лес. Ничего подсказать не мог. Остальные пассажиры ехали ещё дальше и про транзитную для них Ресистенсию ничего толком не знали. От греха подальше, прошу притормозить у первой же остановки и выхожу.

Оказываюсь где-то в степи, у какой-то полуразрушенной фермы. Через дорогу под дождем резвятся непонятно откуда взявшиеся дети. Но у них тем более ничего узнать не удаётся. Дети пампы. Почти Маугли. Дождь всё это время только усиливался. Мобильный не работал. Таксофон отсутствовал по определению.

Как выяснилось потом, вышел я не позже, а раньше. А мой аргентинский приятель Хорхе, не дождавшись меня там, где я должен был выйти, погнался за моим автобусом. Догнал его в следующем по трассе городе Формоса. Допросил водителя. Тот по описаниям понял, что речь обо мне. Оказывается, за глаза он обозвал меня «гринго». Наверное, из-за моей свежей рубашки. Но объяснил, где же это он этого «гринго» выбросил.

Там, у заброшенной фермы, под навесом, где я укрылся от дождя, Хорхе меня и нашёл.

Такой вот всё-таки благополучный финал истории с пересечением экзотической границы Парагвая и Аргентины.

...А теперь я стою на границе двух европейских стран: России и Финляндии. Стою уже два часа на подъезде к «Торфяновке». И думаю, что нечто подобное действительно переживал только тогда, в Южной Америке. Но нет! Российско-финляндская граница — это будет похлеще.

Час, второй. Третий. Четвёртый! В случае с Парагваем я давно уже и границу бы пересёк, и жандармами в Аргентине был бы повторно проверен. А здесь я только подъезжаю к финскому КПП.

На российском же КПП происходило нечто невообразимое. Нет, понятно, что разгар отпускного сезона. Что выходной. Что машин больше, чем обычно. Понятно и даже замечательно, что пограничники стали запускать легковые автомобили на те полосы, где обычно обслуживаются только грузовики. Но почему, если есть будка пограничника, ему бы и не пропускать машины по принципу: подъехали к тебе, принял паспорта, проверил, отпустил, принял следующий автомобиль?!

А здесь... Ну почему этому упитанному прапорщику нужно построить нас в два ряда? Открыт-то один! Потом в каждый ряд впускать почему-то по три машины. Заставить всех выйти. Выстроиться в пешую очередь к пограничной будке. Сбегать в будку таможенника напротив. Обругать проезжающих за то, что заполнили одну, а не две декларации (хотя было четыре часа на то, чтобы всех об этом предупредить). Потом забыть, кто уже у будки был, а кто нет. Перепроверить паспорта. Попросить открыть багажник, чтобы убедиться, что в машинах нет нелегалов. И только после этого выпустить тебя в сторону «фиников»!

У которых тот же процесс длится не 4 часа, а 20 минут!