Александр Максимов - Бандиты в белых воротничках. Как разворовывали Россию

Специальное исследование на эту тему в 1998 году сделала группа российских и канадских ученых — из Института экономики Российской академии наук и Университета Западного Онтарио. С российской стороны работу над проектом возглавлял академик Леонид Абалкин, с канадской — профессор Джон Волли. Итогом их работы стал доклад «Проблема бегства капитала из России». Делая количественную оценку явления, авторы доклада опирались на данные ежегодной статистики платежного баланса РФ, составляемые Банком России с 1994 года. Поскольку в начальный период реформ (1992–1993 гг.) международная стандартизация статистики российского платежного баланса еще не проводилась, то по этому периоду имеются лишь приблизительные выкладки. Так вот, согласно расчетам исследователей, за последние четыре года из России утекло около 68 миллиардов долларов — в среднем по 17 миллиардов долларов ежегодно. (Это почти в полтора раза меньше тех темпов, о которых говорит академик Петраков.) Если прибавить к этому шальную эмиграцию капитала в первое двухлетие «шокотерапии» (по разным оценкам, от 56 до 70 миллиардов долларов), то получится, что в дальнем зарубежье за восемь лет так называемых реформ осело приблизительно 133 миллиарда долларов.

Итак, все исследователи сходятся в одном: к настоящему времени за рубеж безвозвратно вывезено никак не меньше сотни миллиардов долларов, а при более мрачных оценках — примерно 200 миллиардов «зеленых». Если к этому прибавить 100 миллиардов в СКВ, которые эмигрировали из страны еще за годы советской власти, то выходит, что всего у наших сограждан за рубежом «закопано» 200–300 миллиардов «зеленых».

Для сравнения: внешний государственный долг России — который мы считаем непосильной ношей — к сентябрю 1998 года составлял 129,3 миллиарда долларов. Вернуть бы хотя бы половину эмигрировавшей валюты — и все проблемы с западными кредиторами были бы улажены.

Надо заметить, что это не специфически русские проблемы. То же самое творится, например, в далекой Аргентине. По данным тамошних экономистов, 75 миллиардов долларов, сколоченных не самыми законопослушными, зато весьма оборотистыми аргентинцами, скитаются по банкам вдали от родины. «Убежавшие» из Аргентины капиталы составляют примерно три четверти от всего внешнего долга страны. (Аргентина должна миру 100 миллиардов долларов, то есть почти как Россия — при том, что по численности населения нас впятеро больше.) Капиталы покидают эту южноамериканскую страну по тем же причинам, что и нашу: чтобы уберечь себя от налогового террора. Основные пункты назначения — соседний Уругвай, Каймановые и Бермудские острова и, конечно, Швейцария. Впрочем, иногда, как считают аргентинские эксперты, они все-таки возвращаются домой, умело маскируясь под кредиты добрых иностранных партнеров.

Еще один немаловажный вопрос: сколько из «беглых» капиталов было вывезено легально, а в скольких случаях экспортеры валюты, перешагнув через границы, переступили и через соответствующие законы?

Заместитель руководителя Федеральной службы по валютному и экспортному контролю Вячеслав Кокунов считает, что из 120–150 миллиардов долларов, уплывших из страны за первые шесть лет российской государственности, 50–60 миллиардов долларов были вывезены незаконно. То есть в 30–50 процентах всех случаев экспорта валюты присутствует криминал.

В докладе Абалкина — Волли сделана более четкая градация. Всю вывезенную массу «зеленых» исследователи разделили на три составляющие: нелегальный вывоз ресурсов, полулегальные сделки и операции, легальные по форме, но теневые по сути. По данным авторов доклада, 33 процента из общей величины оттока — нелегальщина, 37 процентов — полулегальный отток, 30 процентов валюты было вывезено как бы законно. Иными словами, система валютного регулирования в России настолько архаична, настолько отстает от реальных процессов, что большая часть капиталов была вывезена не в нарушение, а в обход законов, то есть в многообразных полулегальных и легализованных формах.

Конечно, доллары порой вывозятся в виде налички — в бронированных кейсах с кодовыми замками (при этом используются «зеленые» таможенные коридоры). Но это скорее экзотика. Самый распространенный прием — невозврат из-за границы экспортной выручки под предлогом форс-мажорных и прочих вымышленных обстоятельств.

За операциями с экспортной выручкой Центробанк и Государственный таможенный комитет стали бдительно следить, как это ни странно, лишь с 1994 года. И сразу получили ошеломляющие результаты: за год было зафиксировано восемь тысяч случаев невозврата экспортной выручки. Все материалы по этому поводу были переданы в прокуратуру. Однако в итоге прокурорские работники сочли возможным завести лишь 200 уголовных дел. А до суда дошли и вовсе единицы.