Газета Завтра Газета: Газета Завтра 959 (13 2012)

В связи с этим случаем, мне сразу же вспоминается, что недавно премьер-министра Владимира Путина попросили создать новый музей современного искусства. Не буду говорить, что я строго против этого. Расширение культурного пространства — прекрасная идея. Но я не могу не задать вопрос: а что же туда следует помещать? Корову авторства Кулика, которой можно заглянуть в анальное отверстие и увидеть там всю Россию? А может быть, кал того же Кулика, полученный, когда он сидел в клетке в галерее на Крымском Валу, изображая собаку, и вынужден был прилюдно испражняться? Или осколки икон, разрубленных Тер-Оганьяном во время одного из его перформансов? Можно также демонстрировать на большом экране телеролик о Pussy Riot и их плясках на амвоне. Вот вам яркие примеры так называемого современного искусства последних двадцати лет — корова, разрубленная икона, Pussy Riot.

А может, стоит попросить одну из свежих картин Шилова? Он, что, не современный художник? Или повесить рядом с коровой Кулика работу Глазунова. Почему бы и нет? Хотя у них уже есть собственные музеи, целые гигантские особняки, каких за семьдесят лет не было ни у Пластова, ни у Дейнеки, ни у Кончаловского.

И Шилов, и Глазунов — наши современники, соответственно они являются представителями современного искусства. Даже люди, которые повторяют одно и то же, тупо до конца жизни копируют стиль, привитый им при обучении, тоже являются частью современного художественного процесса. В этом контексте мне абсолютно непонятен возникающий из ниоткуда словесный абсурд. Как можно что-то называть "современным", а что-то нет? То же относится и к слову "актуальный".

Я постоянно думаю над этим парадоксом. Мания условного разделения искусства на модные течения пришла с падением французской империи: грохнулся трон Наполеона, и посыпались импрессионизм, футуризм, фовизм и прочее. От великого скульптора Цаплина я услышал следующую фразу: "все "измы" — это карьеризмы". Получается, что синонимом к представителям всех этих направлений становится слово "карьерист".

Люблю предлагать людям нарисовать в уме мысленную картину. Представьте себе лист бумаги: одна его сторона — чёрная, другая белая. А теперь обратим внимание на толщину листа. Без некоего пространства между двумя этими плоскостями не было бы ни одной из них. И это самое главное! Вспомним Есенина, его называли имажинистом, Маяковского — футуристом, но суть-то не в том, какой ярлык был к ним прикреплён, они оба являлись гениями. Оба вычленили что-то основное, что было в их эпохах, поэтому и остались в истории, а многие, тоже имажинисты и футуристы, так навсегда и потонули в бездне времени.

Итак, искусство стали расчленять. Каждый художник начал обозначать себя создателем нового направления. И если у него такого не находилось, значит, он был никем. Стартовала сумасшедшая гонка, врезавшаяся в итоге в "Чёрный квадрат", которым Малевич будто бы сказал: "Всё, после меня никаких картин! Никаких багетов, холстов, кистей, красок". Попытался закрыть историю. Но человечество не согласилось, продолжило что-то вырезать, скрести, чиркать, царапать, рисовать.

Поэтому для меня вопрос заполнения этих площадей нового музея остаётся открытым. Если исходить из официально-номенклатурного понимания современного искусства, то мною уже были названы яркие примеры. Есть ещё Беляев-Гинтовт. Он настолько масштабен, что его работами можно запросто заполнить все залы. Потом, где хотят открыть этот музей? В Москве?

Достаём толстушку "Коммерсанта", выходящую по пятницам. На последней странице мы видим обилие адресов самых разнообразных актуальных галерей. На Петровке уже есть так называемый Московский музей современного искусства. Там целые этажи забиты текущими выставками. Выходит, этого недостаточно. Может быть, нужны запасник или какая-то определённая площадка, где будут выставлены самые лучшие работы за последние тридцать лет? В этом случае мы вновь упираемся в логический тупик.

У них уже и так есть здание на улице Жуковского, ранее принадлежавшее Союзу художников СССР, которое ушло под современное искусство. Генеральный штаб на Волхонке, забитый детским, наивным, но позитивным творчеством Церители. Тоже ведь современный художник. "Стрелка" — пожалуйста, гигантские пространства. "Гараж". Здание работы великого архитектора Мельникова, который построил его для троллейбусов, сейчас набито так называемым современным искусством. Третьяковка ломится от дряни 50-х–60-х годов, вторичного авангардистского искусства.