Здесь, на заводе, начаты уникальные работы по созданию принципиально нового аппарата — реактора ХХI века. В течение полугода изготовлялся огромных размеров слиток. Сталь варилась, отливалась, подвергалась ударным и химическим воздействиям, просвечивалась на рентгене. Вновь расплавлялась и опять отливалась в слиток, предназначенный для будущих корпусных элементов. Этот реактор нового поколения должен придти на смену устаревшим и изношенным агрегатам, которые через несколько лет сделают большинство наших атомных станций грудой мертвого холодного бетона. Для введения в производство этой новой реакторной серии еще есть время, но с каждым днем, с каждым часом его все меньше и меньше. Успеем ли сконцентрировать небогатые ресурсы, сложить новую концепцию экономики, накопить финансы, запустить эту могучую энергетическую серию?
России всегда не хватало времени. История всегда сжимала ее в своих стальных беспощадных объятиях. В надрывные предвоенные годы Советский Союз запускал свои домны, строил авиационные и тракторные заводы, готовил серии танков для будущей кромешной войны. Победа, которая подарила нам пятидесятилетие мира, включающее сонное прозябание брежневских десятилетий, стала результатом стремительной гонки, в которую было включено предвоенное поколение. Сегодня снова счет идет на месяцы и недели. Сознает ли нынешняя власть трагичность сложившегося положения? Обладает ли она стратегическим мышлением? Имеет ли Путин на запястье хронометр, который мерит не только скорость на горных альпийских трассах, но и отпущенные нам исторические мгновения? Долго ли продлится та страшная ситуация, когда все российские финансы, весь заработанный страной приварок уходит за рубеж, питает чужие корпорации, оставляя обескровленным народное хозяйство России?
Сюда, на заводы, в лаборатории, должны быть направлены сконцентрированные средства. Ученые, сохранившие за "десятилетие погрома" свои открытия, готовы предложить России уникальные проекты и концепции. Рабочие, среди хаоса и разорения сохранившие свои станки, свое мастерство, готовы включиться в созидательную работу. Но правительство, рыхлое, колеблющееся, напоминающее компанию господ, собравшихся для игры в покер, — готово ли оно, вооруженное политической волей и национальной отвагой, реализовать эти проекты и эти умения?
В цеху, на разных высотах, под разными углами, в металлическом небе, в снопах металлического искрящегося солнца, двигаются элементы реакторов. Огромные чаши, цилиндры, параболоиды. Похожи на летающие тарелки, космические челноки, небесные модули. Кажется, что здесь, в невесомости, в безвоздушном космосе, происходит стыковка огромного орбитального города. Людей почти не видно. Высоко, в стеклянной корпускуле кабины, мелькнет лицо крановщика, похожего на космонавта.
Машины рождают машины. Они создаются здесь, в Ленинграде, в Санкт-Петербурге, как продукт высочайшей культуры, итог огромной истории, где русский народ творил оружие, дворцы, картины и книги, одновременно создавая свое государство, протяженностью в десять часовых поясов. Эти зеркальные параболоиды и сферы в своей красоте и гармонии сравнимы с Мадонной Литой, висящей в Эрмитаже. Таинственным образом в них светятся муза Пушкина, мистический гений Достоевского, волшебный стих Блока. В устье Ижоры, где она впадает в Неву, князь Александр выиграл битву над шведом, за что и был наречен Невским, — в легированной нержавеющей стали туманно вспыхнет голубоватый доспех князя, сверкание русского меча.
"НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ"— это понятие приложимо ко временам Киевского княжения и московской Руси. Приложимо к русскому царству и к петербургской империи. Им оперировал Сталин в пору "красной" советской империи. После десятилетия козыревского предательства, когда Россию топтали ковбои, понятие "национальные интересы" мучительно возвращается в политическое и народное сознание. "Быть или не быть России? Быть или не быть Родине?" — об этом говорят в министерствах и семьях. Бывают мгновения истории, когда человек, является ли он богачом или бедняком, владельцем концерна или скромным рабочим, принадлежит ли он к "левой" партии коммунистов или является консерватором, — ему один критерий: спасает ли он гибнущую Родину, служит ли национальным интересам, или же он враг Родины, служит интересам противника, и тогда его энергия, его капиталы, его сознание работают на другую страну. Сумеют ли новые владельцы Ижорских заводов пропитаться "национальными интересами", преодолеть личностный и корпоративный эгоизм, осознать себя наследниками величайшей экономики, величайшей истории? От этого претворения, от превращения Савла в Павла, превращения воды в вино и камня в хлеб, — зависит судьба России, чья индустрия больше не принадлежит всесильному государству, не принадлежит сплоченному народу. Она находится в руках малоизвестных, часто сомнительных, не проверенных историей персонажей, которым еще предстоит превратиться в лидеров национального капитала. Или же вместе со всем обществом свалиться в страшную, дымящуюся пропасть.
Читать дальше
