Эдуард Лимонов - Охота на Быкова. Расследование Эдуарда Лимонова

Выяснилось, что многие отошли от Быкова, кто-то его постарался забыть. Общее мнение сложилось такое, что Быков повержен, а потому люди рассосались куда могли. Верные быковцы остались, но они предпочитали не высовываться…

Вдруг вошли целой толпой и сели справа от нас англоязычные иностранцы. Несколько испуганные, очевидно, им была известна репутация заведения. На самом деле атмосфера в «Яхонте» была, я бы сказал даже, чопорная. Это тебе не какой-нибудь «Golden Palace» в Бруклине или на Брайтон Бич. Низкий потолок жилого дома, очень всё чисто и сдержано. Никто никого не беспокоит. Лишь громкий оркестр, предводительствуемый Флоридом — татарином лет сорока, чуть-чуть нарушал эту чопорность. Постепенно выяснилось, что иностранцы — мужчины и женщины, — их было человек 12–15,— американцы и новые акционеры КрАЗа. Вышел вдруг некий «ведущий» и объявил в микрофон, что по стечению обстоятельств, ну совершенно случайно, сегодня в «Яхонте» оказались новые американские акционеры Красноярского алюминиевого завода и его старый акционер господин Дружинин. Раз так случилось, то вот неплохо было бы, чтобы они вышли и выступили. Господин Дружинин вышел и не очень связно произнёс речь, этакий витиеватый спич, из которого я ничего не понял. Затем вышел представитель группы американцев, отрекомендовавшийся мистером Стайером. Мистер Стайер сказал, что « не надо думать, будто мы — новые акционеры — жители Нью-Йорка или Лос-Анджелеса, нет, мы из маленьких американских городков ». Сидящий справа от меня Фёдор Сидоренко, крупный непьющий умный и циничный журналист, сообщил мне, что американцы — фальшивые акционеры, что на самом деле крупные люди совершают передел собственности КрАЗа — наследства Быкова. Прозвучал клубок имён: Дерипаска, Абрамович, Черной, Чубайс…

Тут взбунтовалась, слушая всё это, женщина за нашим столом. Взбунтовалась Ирина, жена Олега Тихомирова. Она взяла у долговязого журналиста Виктора стольник и пошла к оркестру. Она объяснилась с татарином, и тот долго колебался, брать ли деньги. Мы знали, что она заказала ему песню «Боксер», и татарин оказался в сложном положении. Всё это время, последний год, когда Быков находился за границей, а здесь начались его преследования, и Дружинин занял его место, кооперируясь с его врагами, — это было опасное дело — заказать в «Яхонте» личный гимн Быкова — песню «Боксер». Но год прошёл, Быков сидел в венгерской тюрьме, как раз в этот день должен был решаться вопрос о его выдаче в Россию, а Дружинин вжился в роль хозяина, стал спокойнее относиться к проблеме Быкова. И татарин взял стольник. Еще и потому, что муж Ирины — Олег Тихомиров — был автором текста «Боксера». Позднее я раздобыл этот текст у Тихомирова. Вот он:

Тихомиров, отдавая мне слова, долго-долго объяснял, что без музыки текст не идёт. Я объяснил ему, что не смогу присовокупить к тексту музыкальную запись. Тут важно что пели в тот апрельский вечер, и только.

Ирина, высокая женщина с резкими чертами старомодного, эпохи Второй мировой войны, лица, довольная, уселась слушать «Боксера». Я? В фильме «Борсалино и К°», где Ален Делон и Жан-Поль Бельмондо играют марсельских гангстеров, мне всегда больше всего нравилась сцена, когда Делон возвращается и мочит своих обидчиков. Потому я тоже был доволен. Пусть в такой форме кусок справедливости. Как вызов. Дружинин сидел с кислым лицом. Американцы сдержанно галдели, им никто ничего не объяснил и не перевёл. Официанты и остриженные в чёрных костюмах ребята молчали.

Олег Тихомиров пояснил мне:

«Они хотят, чтобы Быков отдал им свои 28 % акций КрАЗа в обмен на свободу. Они будут его прессовать».