Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Питкернское преступление

До поры до времени Блай сдерживал себя в отношении своего друга и щадил его самолюбие, в то время как Крисчен, отличавшийся любовью к делу, справедливостью и открытым характером, всячески старался смягчить впечатление от строгости начальника и вскоре заслужил всеобщую любовь и преданность.

От Блая не могло это укрыться, и вскоре он почувствовал зависть к своему другу, скрыть которую не сумел.

Между тем путешествие уже близилось к концу. «Баунти» успешно обогнул мыс Доброй Надежды и теперь приближался к Новой Гвинее, проделав уже три четверти пути. Пока все шло хорошо. Блай, несмотря на свой пылкий темперамент, был настолько благороден, что не делал замечаний Крисчену, но допустил роковую ошибку, которая и привела к катастрофе.

Крисчен, как старший офицер судна, должен был председательствовать за офицерским столом, но Блай, который хотел оказать внимание своему другу и быть менее одиноким, предложил Крисчену обедать с ним.

Казалось, этим двоим мало было находиться на одном судне, и они словно нарочно старались увеличить тяготы совместного путешествия. Оба офицера, можно сказать, лишь каким-то чудом благополучно достигли Полинезии.

Оставалось только две недели пути до любимого моряками всех наций острова Таити, откуда нужно было, согласно приказанию английского Адмиралтейства, забрать коллекцию местных деревьев и растений и переправить их в вест-индские колонии с целью акклиматизации.

Однажды, садясь за стол, Блай сделал служебное замечание своему помощнику.

— Мне кажется, дорогой Флетчер, что вы слишком мягки с подчиненными и что дисциплина у нас с каждым днем падает, а раз началось, то трудно предвидеть, чем все это может кончиться.

— Весьма сожалею, Уильям, но я не могу согласиться с вами: я не заметил ничего, что могло бы подтвердить ваши слова.

— С некоторых пор я замечаю, что наши люди стали одеваться в какие-то фантастические костюмы; можно подумать, что находишься на испанском судне.

— Простите меня, но я вас, право, не понимаю.

— Извольте. Еще сегодня утром я видел нескольких матросов в соломенных шляпах.

— И только? — смеясь, проговорил Крисчен.

— Так вам этого мало?

— Но вы сами должны понять, мой друг, что было бы слишком жестоко заставлять этих бедняг носить под экватором суконные шапки.

— Тогда я должен напомнить вам правило: шапка или непокрытая голова.

— Я знаю, что по правилам в костюме матроса не полагается соломенной шляпы, но на самом деле этот головной убор настолько терпим во флоте, что матросы всегда запасаются одной или двумя шляпами, когда идут в плавание в тропические широты.

— И все это делается против правил, — с упрямством повторил Блай.

— Можете быть спокойны, этот вопрос рассматривается в Адмиралтействе, и командирам судов предоставлено в данном случае поступать, как им угодно.

— Потому-то я и высказываю вам свой взгляд.

— Должен вам повторить еще раз, что я не согласен с ним.

— Все равно вам придется это сделать, — отвечал Блай уже с некоторым раздражением.

— Так вы говорите серьезно?

— Меня удивляет, что вы еще могли сомневаться.

— Значит, это официальный приказ?

— Да.

— Хорошо, но в таком случае потрудитесь отдать мне ваше распоряжение сегодня вечером или завтра утром в письменном виде.

— Я не привык повторять замечания…

— Это было бы понятно только в том случае…

— Что вы говорите?

— Я сейчас не на службе, а за обедом.

— В таком случае я должен вам заметить, сударь, — возразил Блай, который был в этот день особенно не в духе и незаметно для самого себя пришел в сильное раздражение, — что помощник капитана всегда на службе и капитан судна может делать ему замечания когда угодно.

Крисчен был уже готов ответить в том же духе, но благоразумие взяло верх, и он сдержался.

— Пусть будет так. Завтра же ваше приказание будет исполнено, — отвечал он совершенно спокойно.

— Офицеры также должны будут подчиниться приказанию, — прибавил Блай, на которого хладнокровие друга подействовало возбуждающе.

— Конечно, офицеры особенно.

— Вы проговорили это таким тоном…

— Офицеры всегда должны подавать пример.

— Так не хотите ли уж вы сказать, что я, командир…

— Успокойтесь, друг мой, — проговорил Крисчен, стараясь не волноваться, — все это не стоит того, чтобы мы ссорились. Вы желаете, чтобы буква закона была соблюдена, и это будет исполнено; но ради самого Бога, не дадим остыть этому прекрасному супу.