Владимир Новиков: Синявский и Терц

"Прогулки с Пушкиным" меньше всего похожи на строгое исследование, тем более - на учебник. Задача книги - не заменить творчество Пушкина какой-то схемой или трактовкой, а пробудить в каждом читателе живой, азартный интерес к Пушкину как человеку и художнику. Худшая для классика участь равнодушие к нему и его творениям, и с этой точки зрения "Прогулки" блестяще справляются со своей целью. Неумолкающие споры о книге это лишний раз подтверждают.

Так же свободно и непринужденно ведется разговор о другом гениальном русском писателе в книге "В тени Гоголя". Автор помогает читателю отойти от привычных штампов "обличение" и "разоблачение", помогает увидеть космический масштаб гоголевского мира, его эстетическое богатство, помогает извлечь из гоголевских текстов читательское наслаждение (задача, для традиционного литературоведения почти невыполнимая).

В 1983 году завершен роман "Спокойной ночи", вобравший весь житейский и художествен-ный опыт писателя. Он вновь обращается к своей молодости, к судьбе репрессированного отца, к истории своего ареста и заключения. Эмоциональный нерв романа - напряженная рефлексия, критический самоанализ. Это свойство русского интеллигента не раз объявлялось слабостью, подвергалось осуждению и осмеянию. Роман подводит к мысли о том, что беспощадная самооцен-ка - не слабость, а сила русской интеллигенции. Видя эту черту в таких людях, как Сахаров, Синявский (ряд продолжить не так легко), убеждаешься, что нравственность нации не утрачена.

Что делают Синявский и Терц в настоящий момент? Синявский в прошлом году получил степень доктора Гарвардского университета в США, закончил монографию о русском фольклоре "Иван-дурак". Абрам Терц тем временем пишет новый роман.

И Синявский и Терц - оба сегодня в отличной форме. Оба продолжают работать, вызывать раздражение и провоцировать споры. Репутация обоих чиста от хрестоматийного глянца: ни пятнышка благостности и академической солидности.

Книги Абрама Терца рассчитаны не на одноразовое прочтение, а на долгий диалог с читате-лем-собеседником. С ними не надо церемониться, открывайте в любой момент на любой странице, и острое словцо автора непременно зацепит, уколет, вызовет какие-нибудь "мысли врасплох" - для того и писалось.

В чем главное свойство созданного Синявским типа писательства? Абрам Терц в каждом из нас пробуждает сочинителя, дремлющего, таящегося до поры. Кто-нибудь спросит: а нужно ли это делать, надо ли, чтобы каждый читатель стал писателем, и вообще не слишком ли много их развелось? "Правильно,- с совершенно серьезным видом ответит Синявский (или Терц из-за его плеча?),писателей надо убивать". Опять ирония, опять гипербола. Но эта кривая каким-то непостижимым образом ведет к истине и - не побоимся этого слова к добру, к тем целям и идеалам, которые упорно остаются недосягаемыми для догматиков и моралистов.

Может ли литература сделать человека лучше и добрее? Этот вопрос, по-видимому, всегда останется открытым. Но сделать читателя смелее и свободнее, чем он был прежде, писательское слово может. Произведения Абрама Терца, судьба Андрея Синявского - яркое тому свидетельство.

Владимир Новиков