Дмитрий Зыкин - Власть. Элита, народ. Подсознание и управляемая демократия

В одной из своих статей Кара-Мурза пишет: «В МГУ 18 человек на место, а в водители никто идти не хочет». И тогда, чтобы человек захотел покрутить баранку, его надо обеспечивать высоким окладом, иначе некому будет грузовик водить.

Лично мне такие рассуждения кажутся немного странными. Судите сами, один из восемнадцати абитуриентов поступает, условно говоря, в МГУ, а куда деваются остальные семнадцать? Почему они автоматически не идут в шахту, в торговлю, в дворники, наконец? Почему их приходится туда приманивать калачом? Почему государство создавало для них липовые экономические ниши, в которых интеллектуальный труд просто имитировался? Ведь именно так и появилась армия бездельников с огромным самомнением, игравшая в карты и домино в рабочее время. И это притом, что в других сферах людей катастрофически не хватало.

Создался опасный порочный круг: сначала государство убедило «провалившихся на экзамене» в том, что они способны заниматься интеллектуальным трудом. Поскольку само государство знает им истинную цену, то и оплачивает их «деятельность» по минимуму, тем самым понижая престиж умственного труда и вызывая раздражение у интеллигенции. А в довершение безобразия государство, используя административный нажим, заставляет таких «интеллектуалов» ежегодно отправляться в село на «картошку» или перетряхивать свеклу на овощебазе. К чему все эти ухищрения? Не сдал экзамен, не можешь быть ученым, конструктором, офицером — занимайся тем, чем можешь. Крути баранку, торгуй морковью в магазине, подметай улицы, а если и в городе для тебя мест нет — отправляйся в деревню. Не следует создавать и поддерживать в человеке необоснованные иллюзии! Если бы государство не подпускало таких людей к НИИ на пушечный выстрел, то число псевдоинтеллектуалов, недовольных социализмом, резко бы уменьшилось, а число хороших трактористов, мясников и дворников увеличилось. Почему так не было сделано? А именно потому, что элита уже в те времена поставила цель уничтожить социализм. Руководство страны не было заинтересовано в укреплении советского строя.

Рассматривая проблему уравниловки, необходимо ответить ещё на один вопрос: если интеллигенция отвергла советский строй из-за уравниловки, то почему же она сейчас поддерживает систему, в которой оказалась уже в совершенно нищенском положении?

Действительно, раньше профессор имел доход раза в полтора выше, чем водитель, и это профессора возмущало. Сейчас, когда уже уровень жизни водителя намного выше, профессор «голосует сердцем» за реформы. В чём тут дело? А дело в том, что интеллигенция неоднородна. Наши наиболее талантливые ученые теперь трудятся на благо других стран и живут получше, чем в советские годы и уж точно намного богаче рабочих, продавцов, дворников и так далее. Кое-кто из бывших доцентов переквалифицировался в программисты, аналитики, банковские служащие и смог «самоутвердиться через деньги». Остальные — те, кто «не вписался в систему», винят в этом прежде всего самих себя. Пример более «удачливых» коллег заставляет их думать, что в — новых условиях можно жить неплохо, а раз не преуспел, то пеняй на себя. Если бы никто не выигрывал в лотерею, то в неё бы и не играли. Но миллионы простачков упрямо тратят свои деньги (порой последние), поскольку раз в сто лет кому-то все же выпадает главный приз. Нет больше патерналистского государства, на гнет которого раньше списывались все собственные промахи.

Вообще, патерналистская сущность системы является источником многих слабостей СССР, и на этом стоит остановиться подробнее. Государство играло роль отца, народы составляли семью, в которой старшим братом был русский народ. А раз так, то для анализа некоторых процессов, происходивших в Советском Союзе, правомочно использовать модель «отец-дети».

Итак, что же такое семья? Какие отношения в семье считаются нормальными, а что в семье недопустимо? В каких случаях члены семьи сплачиваются, а когда семья распадается? Если мы ответим на эти вопросы, то существенно продвинемся в понимании событий недавнего прошлого. Обществоведы давно обратили внимание на то, что патерналистское государство в минуту опасности становится очень устойчивым, но бывают такие исторические периоды, когда оно очень быстро превращается в хрупкую, беззащитную конструкцию. И действительно, в момент самых страшных потрясений Советский Союз продемонстрировал поразительную жизнеспособность, а в сытые и спокойные годы его как ветром сдуло. Сейчас эти два лика советской страны дают пищу для множества разнообразных политических спекуляций. Антисоветчики всех мастей козыряют тем, что СССР распался в мирное время и почти мгновенно, при этом никто даже не вышел его защищать, и делают из этого вывод о фундаментальной порочности социализма. Представители левой оппозиции в качестве контраргумента вспомнят оборону Москвы и красный флаг над Рейхстагом. Марксисты скажут, что при строительстве социализма были нарушены некие объективные законы, и вот вам результат. На это им возражают многие авторитетные политологи. Например, Кара-Мурза предложил следующую метафору: «СССР — это здоровяк, которого сгубила бледная спирохета». Так что же такое СССР: гигант на глиняных ногах или мощный здоровяк, по пьяни заразившийся сифилисом? На мой взгляд, ни то и ни другое.