Нет, на радиоканале вскользь упоминали, что в США "немножко архаичная" система выборов, оставшаяся от рабовладельческих времён, и очень живо обсуждали Обаму и Ромни, как будто выбирали своего президента. Любопытно, что многим больше нравился Ромни, называвший Россию врагом № 1[?]
На следующий день после встречи с Бычковой посол Макфол пришёл в студию "Эха", там его ждали главный редактор Венедиктов и очень много вопросов, присланных слушателями. Но главред задавал только свои, опять же лишь удобные вопросы[?] Во время перерыва на новости посол разоткровенничался: "У меня были споры с коллегой-республиканцем[?]", но Венедиктов его вдруг прервал, предупредив, что идёт трансляция в Интернете. Почему прервал? Ведь он работает не в пресс-службе посла, зрителям было бы интересно узнать про споры Макфола с республиканцами.
И где же хоть один острый вопрос из 285 присланных? А были там, наверное, и про "арабскую весну", и про зверское убийство Каддафи, и недавнее - американского посла в Ливии, и про финансирование сирийской оппозиции, и провоцирование цветных революций, и про грядущий финансовый кризис, да и "про самые демократические выборы", например, про скандальный запрет прокурора Техаса - если наблюдатели ОБСЕ приблизятся к избирательному участку менее чем на тридцать метров, то их ждёт срок.
Нет, зато зашёл разговор об отмене поправки Джексона-Вэника и "списке Магнитского".
- У вас нет американского паспорта? - вдруг поинтересовался посол.
- Нет, - смутился Венедиктов.
Макфол задал вопрос, который не надо бы задавать. Ведь правда, иные наши либералы производят впечатление людей, имеющих паспорт и дававших клятву на верность США.
Пару месяцев назад многие свободолюбивые журналисты были в отчаянии - Госдеп фактически закрыл радиостанцию "Свобода". Но зачем им "Свобода", когда есть "Эхо Москвы".
Александр КОНДРАШОВ
«ЛГ»-РЕЙТИНГ
Ф.М. Достоевский: писатель, мыслитель, провидец: Сборник статей. - М.: Изд-во ПСТГУ, 2012. - 160 с. Тираж не указан.
В 2011 году отмечалось 130-летие со дня смерти Ф.М. Достоевского, который остаётся одним из наиболее читаемых писателей во всём мире. В художественных произведениях, публицистических статьях, черновиках Достоевский выступает не просто как писатель, но и как мыслитель и философ, бесстрашно исследующий глубины человеческой личности, касающийся всех "проклятых вопросов" человеческого существования, "моделирующий" в позициях своих героев возможные ответы на эти вопросы. Достоевский оказывается удивительно актуален в наше время, когда Россия переживает очередной переходный период своей истории. Ещё раз вернуться к фундаментальным вопросам, поставленным в творчестве Достоевского, обсудить и оценить ответы, данные им, его предсказания, его прозрения и заблуждения и призвана книга "Ф.М. Достоевский: писатель, мыслитель, провидец".
Железная дорога в русской литературе: Антология / Автор-составитель С.Ф. Дмитренко. - М.: ИД "Железнодорожное дело", 2012. - 256 с. Тираж не указан.
Антология выпущена к 175-летию со дня открытия первой российской железнодорожной линии между Санкт-Петербургом и Павловском. Составлена писателем, историком литературы Сергеем Дмитренко. Среди авторов - Афанасий Фет и Александр Блок, Михаил Салтыков-Щедрин и Аркадий Аверченко, Николай Лесков и Пантелеймон Романов, Антон Чехов и Александр Куприн[?] Есть и менее известные, и вовсе позабытые - все, в чьих произведениях ярко, художественно убедительно представлен образ железной дороги и всего того, что с ней связано в течение многолетнего развития. Книга вышла в подарочном варианте с иллюстрациями художника Садретдинова. Снабжена биографическими заметками о каждом авторе и комментариями.
Сергей Есин. Дневник 2010 года. - М.: НИЦ "Академика", 2012. - 544 с. - 1000 экз.
Может ли быть интересно читателям, к примеру, то, что у автора сломалась дужка от очков? Может, если пишет об этом умный и талантливый человек. Мельчайшие подробности быта и крупные штрихи бытия - всё в "Дневнике" Сергея Есина намеренно перемешано, расфокусировано. Однако после прочтения формируется ощущение крепкого целого, спаянного интонационно. Незаискивающая подробная откровенность - вот интонация этой книги. Обаятельная самоирония, мужественность и одновременно беззащитность "Дневника" притягательны.
Читать дальше
