Р Орлова: Амброз Бирс

Храбрость Вире считает одной из самых редких и великих человеческих добродетелей, любуется храбрецами. Любуется лейтенантом Брэйлом, который в любом сражении не кланялся пулям, шел с высоко поднятой головой. Его храбрость была явно безрассудна, г тем не менее прекрасна. Недаром и его смерть изображена так необычно для Бирса,- смерть, окруженная почтительным восхищением и соратников и противников. Ничуть не похожая на обычную в его рассказах, отвратительную, уродливую смерть. И в этом рассказе конец по-новому освещает начало,- лейтенант был храбр во имя любви, он все время красовался перед той, которая написала ему жестокие и несправедливые слова. А женщина эта, как обычно в книгах Бирса, была совершенно недостойна любви героя ("Убит под Ресакой").

Бирс развивает жанр "страшного" рассказа. Этот жанр уже стал классическим до Бирса, в творчестве Эдгара По. И, вслед за По, кошмарное помещает в условия совершенно реальные.

В рассказе "Глаза пантеры" страхи оправданы, нет никакой мистики, по-настоящему жаль и безумную девушку, и полюбившего ее храброго человека. Ее безумие мотивировано, насколько может быть мотивировано безумие. Человечны и горе, и боязнь сойти с ума.

В одинокой, заброшенной хижине скоропостижно умирает любимая жена; но этого мало. Надо еще, чтобы ворвалась ночью пантера и загрызла неостывший труп ("Заколоченное окно"). Это обстоятельство, пожалуй, не усиливает страх, а, напротив, ослабляет его. Такие излишества встречаются нередко.

Бесценный материал для исследования, изучения, изображения страхов дала Бирсу война.

Он сражался в армии северян, но по его рассказам этого не определишь, война у него, всякая война - кровавое, бессмысленное побоище. Такой взгляд на войну тогда был гуманным.

Это еще война не современная, во многом не оторвавшаяся от поединка древних. К далеким временам восходит преклонение перед личным мужеством в рассказе "Убит под Ресакой" или поведение генерала в рассказе "Паркер Аддерсон, философ".

Война очень важна для Бирса не только потому, что это часть его биографии, личный опыт, но и потому, что на войне обнажается сокровенная сущность человека, обнажается то, что в мирное время могло лежать под спудом на дне души и остаться тайной для всех и для него самого.

Барсу всегда хотелось заглянуть вглубь, исследовать человека в обстоятельствах особых, чрезвычайных, испытать на излом. Война предоставила неисчислимое количество особых ситуаций - невероятных, необычайных, но тем не менее реалистически лравдоподобных. Ситуаций, которые он сам наблюдал, в которых сам участвовал, о которых ему рассказывали очевидцы. В изображении войны много беспощадной правды. Его война - не парадная, не приукрашенная, но романтизация войны у него еще сохраняется.

Казалось бы, самоубийство в бою совершенно невероятно. А Бирс скрупулезным психологическим анализом мотивирует закономерность самоубийства ("Один офицер, один солдат").

Храбрость, трусость, самоотверженаость, товарищество, ужас перед смертью, преодоление страха - особые и вместе с тем всеобщие темы выступают в военных рассказах писателя.

Сражающуюся армию Бирс ощущает как нечто целое, как живой организм. И смотрит на военные действия снизу, преимущественно глазами рядового солдата. Гневно звучит обличение спесивого генерала ("Офицер из обидчивых"),- из-за его дурацкого приказа артиллерия вела огонь по своим.

Глубинная связь военных тем с основными мотивами творчества Бирса отчетливо видна в рассказе "Заполненный пробел". Герой рассказа существует в далеком, давно ушедшем прошлом, он потерял память, ему кажется, что все еще продолжается война. Он отбился от армии северян и, во что бы то ни стало, должен найти свой отряд. Он не верит врачу, случайно встретившемуся на дороге, не верит свидетельствам своих глаз, которые видят морщины на руках. И, только взглянув на свое отражение в луже, на старого, седого человека, он на миг понимает, что в беспамятстве прожита целая долгая жизнь.

Незадолго до отъезда в Мексику Вире посетил места боев, участником которых он был много лет тому назад. Он не терял памяти, он был нормальным человеком, но и он не мог вместить того, что было тогда, в свою теперешнюю жизнь.

В стихотворении Анны Ахматовой "Есть три эпохи у воспоминаний" говорится:

И вот когда горчайшее приходит:

Мы сознаем, что не могли б вместить

То прошлое в границы нашей жизни.

Так было у самого Бирса. Так стало - в драматическом сгущении - у героя его рассказа. Особая ситуация - места, знакомые с юности, места, особо запомнившиеся, потому что здесь произошли, вероятно, самые значительные, самые важные события,- эти места неожиданно ставят человека лицом к лицу с его прошлым. А прошлое - давным-давно поросшая мхом могила. Выдержать . это столкновение невозможно. Мгновенная драматическая развязка в последнем абзаце завершает повествование, которое началось замедленно, эпически плавно.