Иван Иванов: Анафема: хроника государственного переворота

Не хочу, чтобы даже кровь товарищей ничему нас не научила. А между тем, минувший год показал, что некоторые лидеры нашей «непримиримой» оппозиции все еще надеются, что правящий режим рано или поздно станет более независимым от своих западных наставников и пойдет на сотрудничество с политическими силами, отстаивающими интересы значительного большинства россиян. Все это, к сожалению, дает единственный результат: исполнительная власть уже не встречает даже формального сопротивления своей антироссийской политике.

Наверное, уже настало время, чтобы стать более требовательными и принципиальными не только к своим противникам, но и друг к другу. Особенно той части оппозиции, для которой благополучие Родины дороже политиков, завоевывающих себе популярность следованием пропагандистским штампам пропрезидентских и прозападных СМИ и тем самым придающих всему патриотическому движению чуть ли не криминальный характер. Мы не должны дорожить единством с теми лидерами нынешней оппозиции, политические биографии которых свидетельствуют или об их младенческой наивности (в августе 1991 года они заблуждались относительно одного, а в октябре 1993 года — относительно другого), или об их неспособности жить собственным умом, или о каком-то еще неизвестном нам расчете.

Ошибочность нашего убеждения в том, что любое лыко нам в сторону, особенно наглядно проявилось в сентябре-октябре 1993 года, когда ни лидеры оппозиции, ни парламентарии не могли выработать единой тактики и стратегии, когда каждый, у кого на этот момент была возможность принимать решения за других, ни на минуту не сомневался в своих «вождистских» талантах. В результате все мы стали невольными участниками того сценария событий, который был разработан нашими противниками и предусматривал никому не нужный штурм мэрии и поход к Останкино. Но даже и этот не наш сценарий был для антироссийских сил очень рискованным. Выиграли они лишь потому, что мы, не переизбрав в ходе Х Съезда народных депутатов руководство Верховного Совета, дали повод колеблющимся силовым структурам и простым гражданам предположить, что победа над Ельциным ничего не изменит, что его могут сменить вчерашние соучастники, такие же, как и он, политики.

И еще: мы должны раз и навсегда понять, что «цивилизованный мир» никогда не был и не будет заинтересован в том, чтобы Россия вступила на путь демократии и достигла хотя бы относительного благополучия. Нас расстреливали в октябре именно с благословления «цивилизованного мира». И мир этот не позволяет нам встать на ноги не потому, что испытывает к россиянам некую зоологическую неприязнь, а потому что его экономическое процветание впрямую зависит от неспособности стран «третьего мира», а ныне и России, самостоятельно распоряжаться своими ресурсами. Именно сегодня, когда так остро ощущается исчерпанность мировых ресурсов, Россия будет более удобной для Запада в виде сырьевого придатка, в виде своего рода нового ничейного Клондайка. Поэтому мы всегда будем одиноки в своем стремлении преодолеть нынешнюю нравственную и экономическую деградацию, и в то же время у нас всегда будет слишком много помощников союзников, если мы будем и далее рыть себе могилу.

Волею этих обстоятельств многие защитники парламента стали неудобными свидетелями, в то время, как настоящие преступники остаются на свободе, а правда об октябрьских событиях намеренно и последовательно искажается. Наш долг перед павшими — собрать и предъявить обществу объективные свидетельства расстрела парламента и мирных московских демонстраций, извлечь из кровавого октября 1993 года необходимые уроки.

Председатель правления

Российского Общенародного Союза (РОС),

депутат Государственной Думы

Сергей Бабурин

…По свежим следам память нередко возвращает меня к тем двум неделям осадной жизни в парламенте. В эти минуты я снова и снова пытаюсь найти ответ на вопрос: что же можно и нужно было сделать в той безнадежной ситуации. Перед глазами также возникает и то, что хотелось бы поскорее забыть: как легко люди превращаются в зверей и убийц.