Выплеснулось / Искусство и культура / Театр
Выплеснулось
/ Искусство и культура / Театр
Большой театр мы либо любим до потери пульса, либо ненавидим до потери аппетита. И от любви до ненависти — один шаг...
Кислота, выплеснутая в лицо Сергею Филину, растеклась по новостным заголовкам, разъедая фундамент Большого. Туманные посты в блогах, полунамеки в интервью, грязные слухи... У обывателя создается впечатление, что склянка с кислотой, прежде чем попасть к злодею, перебывала в руках у доброй половины балетной труппы. И сегодня только ленивый не бросил камня в главный театр страны, забывая о том, что нравы в Большом мало поменялись с момента его основания. Просто при государях кляузы втихую совали под двери Дирекции императорских театров, а при генсеках — кипами носили в партком. И ведь как работало!..
Когда Сергей Филин пришел на должность худрука Большого балета, казалось, ликовали все. Руководство было радо, поскольку его не устраивали предшественники. Артисты тоже рукоплескали — они же знали Сергея как облупленного. Придя в труппу 18-летним «гадким утенком», он превратился в «лебедя» и почти двадцать лет считался одним из вожаков этой «стаи». К тому же приходу Филина предшествовали два громких скандала именно в балете, не считая дрязг регулярных, сотрясавших Большой в ходе реконструкции исторической сцены. Редкое в творческом коллективе единение верхов и низов, связанное с назначением Филина, имело простое психологическое объяснение: обстановка в труппе наконец стала конкретной и предсказуемой.
О контексте — двух крупных балетных скандалах в Большом — стоит вспомнить. К марту 2011 года истек контракт у худрука Юрия Бурлаки. Его правление запомнилось страстью к историческим реконструкциям. Преемника не нашлось. В и. о. прочили Геннадия Янина, руководившего при Бурлаке балетным хозяйством. Но накануне назначения по всей околотеатральной тусовке разлетелось электронное письмо со ссылкой на порнографическую фотосессию — естественно, с Яниным в главной роли. Понятно, что место осталось вакантным, а театр продолжал вибрировать. Тогда дирекция Большого вступила в переговоры с Махарбеком Вазиевым, руководившим балетом миланского «Ла Скала». Был назначен день официального представления, созвана пресс-конференция, но в назначенный час кандидат в Москву не прилетел. Комедия неуклонно превращалась в фарс. Тут-то и возникла кандидатура Сергея Филина.
Его карьера танцовщика к тому моменту была завершена, но почетную для балетного пенсионера работу Сергею предложил не родной Большой, а двоюродный МАМТ. Филин почти два сезона блистательно отработал там худруком балета, придумал и осуществил несколько важных дел. Так что Большой брал в худруки не кота в мешке и не просто «нашего мальчика» (слова Анатолия Иксанова), а сложившегося театрального топ-менеджера. Но долгожданного мира в труппе не возникло. Вновь запустился маховик, который все последние годы заставлял Большой дребезжать. Во-первых, Филин выдвинул на первые роли молодых звезд МАМТа, которых привел с собой: так, безусловно талантливый, но еще «сырой» Семен Чудин стал полноправным большетеатровским премьером. Во-вторых, под разными предлогами Большой покинули те, кто знал Филина не Сергеем Юрьевичем, а просто Сережей. Так, например, из трио Уваров — Цискаридзе — Филин, годами делившего одну премьерскую гримерку, выпал Андрей Уваров, слывший человеком абсолютно не склочным. Претензии к Филину просачиваются из театрального закулисья даже сейчас, когда тот страдает на госпитальной койке: выдвигал (и задвигал) не по заслугам, пристрастно визировал контракты артистов — словом, был крут и несправедлив. Все эти обвинения висят бездоказательным шлейфом, кроме одного очевидного факта: самая известная в мире молодая пара русских звезд Наталья Осипова и Иван Васильев предпочла Большому театру пусть и славный, но Михайловский — случай в балетном мире беспрецедентный.
...Оставим за скобками весь этот ужас — случившееся с Сергеем Филиным по любой моральной шкале оценить невозможно. Проблема в другом: отвратительный криминальный сюжет превратился в новость федерального масштаба, затмив даже скандал вокруг усыновления. Ажиотаж по поводу всего, что происходит в стенах Большого, основан на двух громадных заблуждениях. Первое — что главный театр страны в своем внутреннем устройстве отличается от других храмов Мельпомены или, что важнее, от прочих очагов культуры. И второе, с предыдущим связанное, — что господа артисты сильно отличаются от нас, простых смертных.
Читать дальше
